Книга Порочная игра - Кристина Уэллс

Благодаря продажам духов Саре удавалось последние несколько лет поддерживать семейный бюджет. Ее единственный закупщик, знакомый аптекарь, знать не знал о ее связях с людьми знатного происхождения. Честно говоря, он не особо интересовался торговлей косметикой. Однако покупательницы буквально с ума сходили по духам Сары, и он регулярно заказывал ей новые поставки. И конечно, назначал за каждый флакончик более высокую цену, чем та, которой он расплачивался с Сарой.

«Да, я замужем за Бринсли. И только смерть разлучит нас». Сара зажмурилась и сглотнула комок в горле. Вейн. Разве можно сходить с ума от тоски? Сара желала его с такой страстью, что всякий раз пугалась. О Господи, лучше бы они никогда не встречались! Если бы она могла забыть его — этот чувственный рот, влекущий изгиб губ, обжигающий взгляд. Крупное, ладно скроенное тело, за которым, казалось, можно укрыться ото всех жизненных передряг… И те слова, что он сказал сегодня… Как будто ему и в самом деле было до этого дело…

Покончив с процеживанием, Сара вытерла руки о передник. Она широко расставила пальцы, заметила, что они мелко дрожат, и поспешила опустить руки. За те годы, что она занимается духами, ладони огрубели, кожа стала сухой и кое-где даже покрылась незаживающими мелкими трещинками. Какой контраст с теми давно позабытыми днями, когда кожа у нее была шелковистой и нежной до полупрозрачности, а единственным беспокойством могли стать сломанный ноготь или неожиданная веснушка на носу. Сара поджала губы. Теперь она зарабатывает себе на хлеб собственным трудом.

После сегодняшней злосчастной поездки ей придется работать еще больше. Без денег она ничего не сумеет исправить в ситуации с Томом. Она попыталась прикинуть, как быстрее раздобыть деньги, но все, что можно продать, уже давным-давно распродано. Разве что…

Сара сняла фартук и повесила его на крючок около двери. Она вышла из мансарды и заспешила вниз по лестнице, в комнаты, которые они снимали. В спальне, спрятанная в нижнем ящике левой тумбы письменного стола, лежала шкатулка красного дерева. Сара достала ее и откинула крышку.

Внутри по-прежнему лежали ее пистолет, пули к нему, рожок с порохом, кремень и маленький стержень для чистки ствола. Это был элегантный дамский пистолет, который обычно носят в муфте. Она взяла его и поднесла к зажженным свечам. Пламя заиграло на серебристом стволе, высветило сложный рисунок гравировки на рукоятке.

Пистолет подарил ей на семнадцатилетие отец. И научил, как им пользоваться. Особенно ей нравилось стрелять по мишеням — непередаваемое чувство точности и мощи, заключенных в таком миниатюрном оружии. Те дни, проведенные с отцом, навсегда остались для нее самыми дорогими воспоминаниями. Потом в ее жизни появился Бринсли, и от его неотразимого обаяния она потеряла не только голову, но и отца.

Теперь она с тем, кого боготворила, виделась нечасто. Несмотря на холодную отчужденность в отношениях с матерью, Сара могла бы приложить больше усилий для сохранения близких отношений с графом. Но ей было не по силам выносить горькое разочарование, которое она видела в его глазах всякий раз, когда они встречались. Отец был человеком светским. Более чем кто-либо, он догадывался, чем стала ее жизнь с Бринсли. От этого Саре становилось стыдно и больно.

И хотя все ее драгоценности и шелка один за другим были распроданы, этот пистолет она сохранила, хорошенько спрятав от жадных рук мужа.

Сара вынесла шкатулку в гостиную. Нет, доверить Бринсли продажу пистолета она не сможет. Она сама найдет подходящий ломбард, в котором хотя бы не обманут. Расстаться с этим пистолетом означало одно — порвать последнюю ниточку, которая все еще связывала ее с семьей. Но разве может даже дорогое сердцу воспоминание быть важнее благополучия несчастного мальчугана?

Папа поймет. Граф никогда не уставал подчеркивать, что выполнение обязательств — это прежде всего дело чести. Ведь он же удочерил внебрачную дочь своей жены. И она стала младшей сестрой Сары, и он любил их абсолютно одинаково. Ее отец — самый лучший на свете.

Стук в дверь вернул Сару к действительности.

У нее перехватило дыхание. Кто это может быть в такое позднее время? Даже кредиторы Бринсли не позволяли себе заявляться за долгами мужа почти в полночь.

Сара очень медленно повернулась и посмотрела на входную дверь, всем сердцем желая, чтобы тот, кто за ней стоял, развернулся и ушел. Если это не кредитор, то скорее всего один из приятелей Бринсли. Надо иметь совсем пустую голову, чтобы пойти и открыть кому-то из этих недоумков.

Сара ждала, отчаянно пытаясь расслышать удаляющиеся шаги. Гнетущая тишина. Кто бы там ни был — мужчина, женщина, — но посетитель явно прислушивался, пытаясь понять, есть ли кто дома.

У Сары бешено заколотилось сердце. Посетитель постучал еще раз, намного громче. Она вздрогнула от неожиданности и покрепче сжала рукоятку пистолета. Стук сердца гулко отдавался в ушах.

Сара очень медленно зарядила пистолет, моля Бога, чтобы не пришлось его использовать, а если придется, так чтобы порох оказался достаточно сухим. Потом подняла пистолет, навела его на дверь и без особого успеха попыталась сделать так, чтобы рука перестала ходить ходуном.

Тишине, казалось, не будет конца.

За дверью невнятно выругались. Сара едва не спустила курок.

Ступеньки заскрипели под шагами уходившего гостя.

Сара убрала взведенный курок и опустила руку. Схватившись за каминную полку, она прерывисто выдохнула и перевела дыхание.

Дверь парадного довольно громко хлопнула, и Сара обессилено уронила голову на полусогнутую руку. Она даже не подошла к окну посмотреть, кто это был.

У нее было странное чувство уверенности, что делать это ни в коем случае не следует.

Полчаса спустя она услышала на лестнице тяжелые шаги. На этот раз они остановились на нижней лестничной площадке.

Сара прижалась ухом к входной двери и услышала голоса. Разговаривали Бринсли и мисс Хиггинс, домовладелица. Сара осторожно приоткрыла дверь.

— Да перестаньте же, мистер Коул! — Послышалась какая-то короткая возня, шуршание женских юбок и громкий звук, очень смахивающий на смачный поцелуй. Снизу донеслось игривое женское хихиканье. — Сэр, да вы просто греховодник! Что скажет ваша жена, если вдруг прознает?

Бринсли громко и тяжело вздохнул:

— Да, все это очень нехорошо, но я ничего не могу с собой поделать. Моя жена такая… просто невозможно холодная, зато вы… э-э-э… удивительно теплы.

Он похотливо хохотнул, и все стихло.

Сара сжала губы. Хиггинс можно было только посочувствовать. Сара знала, что такие его ухаживания были всего лишь хитроумным способом не платить за аренду квартиры. К тому же Бринсли был из тех, кто жаждал женского внимания. Ему нужно было поработить каждую женщину, что оказывалась у него на пути, и не важно, нравилась ли она ему при этом или нет.

Спустя какое-то время Бринсли продолжил подниматься на их этаж. Сара отошла от двери буквально за секунду до того, как он широко распахнул ее и вальяжно шагнул через порог. Увидев жену, Бринсли расплылся в широкой улыбке. Ему явно хотелось, чтобы она услышала его заигрывание с домохозяйкой. Ну, уж нет, этого удовольствия Сара ему не доставит.