Согласись, это посильнее даже сотни монет. Будь спокоен, я доставлю твое послание.
– Ты можешь лететь ночью? – спросил Оплод.
– Ночь ли, день ли – воздух для меня всегда одинаков независимо от того, светло на улице или темно. Если для тебя это важно, я могу отправиться сегодня вечером.
– Для меня это очень важно, – улыбнулся Оплод. – Ночь – теперь наша лучшая помощница.
Флют важно кивнул в знак согласия.
– Как пожелаешь, мастер, – ответил ворон.
– Осторожность – прежде всего, – наставлял Оплод. – У Маркуса везде шпионы, даже среди пернатых.
– Я буду помнить об этом. Стоит покинуть окрестности озера, и передо мной – свободное для полета пространство. К тому же я знаю всех, кто хорошо летает и дерется на наших островах. По-моему, среди них нет никого, кто продался бы этому типу.
– Я думаю не о твоих родичах, – мрачно сказал Оплод, – а о тех, кого Маркус может вызвать своей магией с других небес, пострашнее наших.
– Стоит ли волноваться о том, чего нельзя предусмотреть? Мне кажется, не стоит. Впрочем, у тебя такая работа – думать. – И ворон постучал себя по лбу. – Значит, так. Кого я не смогу обогнать или победить в драке, того нужно будет перехитрить.
– Тогда вперед, в дорогу. И поторопись с возвращением.
Пандро направился к двери.
– Можешь ставить на меня, мастер.
– Ворон, говоришь? – Маркус Неотвратимый вполуха слушал, что говорила ему мышь. Он был поглощен новыми апартаментами, предоставленными ему Кворумом. Они располагались в башне и были лучшими на территории Кворумата.
– Да, п-премудрый. – Мышь немного заикалась, а от близости могучего и страшного нового советника стала заикаться сильнее обычного. – Он в-в-вылетел прямо с того места, г-где на улицу Моссамей выходит обиталище волшебника.
– В каком направлении он полетел?
– Н-н-на север, премудрый. Там не живет почти никто из летунов нашего города.
Маркус с трудом оторвался от созерцания роскошной резьбы по дереву и посмотрел на своего телохранителя.
– Что ты думаешь обо всем этом, Пругг?
Очень большой и ужасно сильный, Пругг не отличался умом. Поэтому, несмотря на рост и силу, над ним все время посмеивались. Раньше посмеивались. Теперь же, когда Пругг стал охранником и приближенным Маркуса Неотвратимого, насмешки прекратились. Богатырь понял и оценил новое положение, испытывая признательность к своему хозяину. Маркус дал ему уверенность в себе, хотя Пругг почти ничего не понимал из того, что ему говорили.
Теперь ему не приходилось напрягать голову: Маркус думал за него.
Самому Пруггу процесс размышлений давался с трудом. Никто отныне не смел насмехаться над ним. Наоборот, все его боялись и уважали. Для Пругга это было в новинку, более того, ему понравилось такое положение вещей. Маркус давал все, что было нужно новому прислужнику, а тот платил безоговорочной преданностью.
Прежде чем ответить на вопрос хозяина, Пругг изо всех сил напряг голову.
– Земли на север от города заселены меньше, чем все другие окрестности, хозяин.
– А что там есть?
– Там раскинулись леса, которые населены народами, не подчиняющимися нашему городу, да и вообще никакому правительству, хозяин. Дальше на север, за лесами, находится Рунипай – первое из бесчисленного множества болот, которые, соединяясь между собой, образуют пояс, идущий с запада на восток. Эти болота отрезают нас от всех земель, расположенных севернее.
– Расскажи мне про эти земли.
– Я ничего о них не знаю, хозяин. Никогда там не был и не знаю никого в городе, кто посещал бы те края.
– Так, значит, туда и направилась птица прямо из дома Оплода? – На этот раз Маркус, кажется, действительно заинтересовался. Он повернулся к мыши. – Ты в этом уверена?
– Уверена, п-премудрый. Он полетел, стартовав недалеко от д-д-дома волшебника. Я внимательно наблюдала за ним с соседней крыши.
– Ну хорошо, а почему ты думаешь, что он летит по поручению Оплода?
Маленькая шпионка придвинулась поближе и взволнованно зашептала. У нее даже усы тряслись – так хотелось угодить всемогущему магу:
– У волшебника Оплода есть молодой помощник по имени Флют. Я заметила, что он разговаривал с вороном, прежде чем тот отправился в путь.
Маркус только рассеянно качал головой, любуясь инкрустацией на полированной поверхности в центре стола, около которого стояло только одно кресло.
Этому креслу чего-то не хватает, какого-то украшения сверху. Может быть, фигуры демона или химеры, вырезанной из дерева. Нужно, чтобы что-то привлекало взгляд посетителя. И уж если на то пошло, стол необходимо поставить на возвышение и так вести прием посетителей.
Маркус вспомнил о мыши, которая продолжала стоять у его ног, с надеждой глядя на мага.
– Что-нибудь еще?
– Это все, п-премудрый.
Маркус кивнул и посмотрел на Пругга.
– Дай ей золотую монету.
– Спасибо тебе, п-премудрый.
Шпионка-мышь не привыкла к такой щедрости, но Маркус считал, что помощникам надо платить много, иначе на тебя будет работать только всякая шваль, готовая продаться первому встречному. Может быть, на этот раз он немного переплачивает, зато покупает себе верного и ценного слугу.
Мышь схватила монету и быстро отскочила от молчаливого страшного Пругга. Потом она несколько раз подобострастно поклонилась и шаркнула ножкой, прежде чем уйти совсем.
Когда дверь за ней закрылась, Пругг повернулся к своему благодетелю.
– Что будем делать, хозяин?
– А что ты предлагаешь?
– На свете есть летуны побыстрее воронов, хозяин. Я бы послал одного из них следом и, чтобы не рисковать, велел бы убить посланца Оплода.
– Он опередил нас на целые сутки, – пробормотал Маркус, – но предложение твое дельное.
Пругг гордо ухмыльнулся.
– Я пошлю за ним, но не стану никого искать или нанимать. Лучше выполнить задуманное с помощью заклинаний.
– Так точно, хозяин. – И Пругг с восторгом приготовился наблюдать, что будет делать его повелитель.
А маг тем временем вышел на середину комнаты. Отсюда была убрана вся мебель, все украшения, чтобы освободить пространство.
Телохранитель отошел в сторону, чтобы лучше видеть происходящее.
Странно, но Маркусу для волшебства совсем не требовалось специального помещения, и вообще ничего, кроме свободного пространства для пассов.
Как обычно, Маркус тихо забормотал магические формулы. Не то чтобы Пругг способен понять его слова лучше, чем Оплод, но Маркус Неотвратимый не хотел рисковать.
