— Может, мечтала еще и о том, как бы втроем замуж выйти за одного мужчину? — язвительно поинтересовалась Эстер. — Нет, Лаура, так нельзя. Отношения между мужчиной и женщиной — вещь сугубо интимная, личная. И выстраивать их придется каждой из нас самостоятельно. Пусть с помощью советов друзей, но в одиночку.
Посерьезнев, Подруги замолчали, раздумывая о том, за какое нелегкое, в сущности, дело взялись.
Две недели промчались, как один день.
Сузан встречалась с Брендоном практически каждый день. Вместе они посещали театры, музеи, выставки. Вечера проводили в модных клубах и ресторанах.
И все время — говорили, говорили, говорили, чувствуя себя не в силах остановиться. Обсуждалось буквально все: искусство, мода, финансы, политика, история… И Сузан, и Брендон не переставляли удивляться схожести своих взглядов. Молодые люди быстро научились понимать друг друга буквально с полуслова.
Брендон ухаживал очень красиво — дарил цветы, дорогие конфеты, изящные безделушки. С не меньшим удовольствием Сузан принимала в подарок и книги, в основном редкие дорогостоящие издания по искусству, о которых молодая женщина, располагая весьма скромными средствами, могла только мечтать.
Неожиданно легко удалось познакомить Брендона с подругами, до сих пор пребывающими в гордом одиночестве. Однажды, покончив с делами раньше обычного, он заехал за возлюбленной за час до назначенного срока. По счастливой случайности Эстер и Лаура как раз находились в гостях у Сузан. Сгорающие от нетерпения подруги наконец-то смогли увидеть Брендона Уинстона и даже немного пообщаться с ним.
Он произвел хорошее впечатление. Очарованные изящными комплиментами, остроумными шутками и несомненным умом Уинстона, Эстер и Лаура наперебой расхваливали нового друга Сузан. Обе с легкостью простили Брендону и далекую от голливудских стандартов внешность, и отсутствие виллы на Канарах. Лаура даже в шутку попросила, чтобы Сузан, если вдруг разочаруется в кавалере, уступила бы его ей.
— Он такой… душка! — чистосердечно признавалась потом Лаура. — Совсем не красавец, но обладает уймой обаяния. Вот кто умеет нравиться с первого взгляда.
Явное одобрение подруг пришлось Сузан по сердцу. Честно сказать, она и сама не могла в точности определить свое отношение к Брендону. Безусловно, он ей очень нравился. Но можно ли было назвать те чувства, которые молодая женщина испытывала к нему, любовью?
Размышления на данную тему вызывали у Сузан смутное беспокойство. Несмотря на то, что Брендон олицетворял собой все качества идеального супруга, молодая женщина никак не могла представить его в качестве будущего мужа. Да, именно о таком мужчине она мечтала. Однако теперь, когда желаемое сбылось, вдруг поняла, что видит в Уинстоне скорее друга, нежели возлюбленного. И данное обстоятельство весьма тревожило ее.
Вновь и вновь анализируя ситуацию, Сузан неизменно убеждалась в том, что лучшего спутника жизни для себя трудно и пожелать. И все же Брендону чего-то не хватало, не хватало самой малости, совсем чуть-чуть… Но и этого оказалось достаточным, чтобы Сузан потеряла покой и сон, тщетно пытаясь разобраться в себе и Брендоне и наконец-то выяснить, что же с одним из них не так.
Молодая женщина предпочитала держать свои сомнения в тайне от подруг и делать вид, будто дела идут отлично. А порой и сама почти верила в это, объясняя собственные тревогу и беспокойство обычным женским капризом, вечным и неизменным желанием обладать недосягаемым. Хорошо там, где нас нет… Бормоча под нос последнюю фразу, Сузан чувствовала себя почти счастливой.
Но только почти.
И только до того момента, пока Эстер не познакомила их с Лаурой со своим новым кавалером.
Это случилось спустя месяц после знакомства Брендона и Сузан. Эстер, очень придирчивая, долго не решалась на серьезные отношения. Хотя предложений со стороны сильного пола поступало, как всегда, немало. Недаром Сузан всегда считала Эстер самой эффектной из их троицы. Высокая, стройная, с умопомрачительными формами и каскадом роскошных вьющихся волос, мисс Бьорн, где бы ни появлялась, неизменно притягивала к себе восхищенные мужские взгляды. Огромные миндалевидные глаза изумрудно-зеленого цвета, опушенные длинными темными ресницами, смотрели дерзко и вызывающе. Правильный овал лица, аккуратный нос, соблазнительные пухлые губы и неподражаемая улыбка довершали образ прекрасной роковой женщины.
Впрочем, надо отдать должное, Лаура лишь немногим уступала старшей подруге. Блондинка до мозга костей — так иногда с усмешкой отзывалась о ней Эстер. И Сузан, которую смущала некоторая грубость формулировки, в глубине души соглашалась с ней. Белокурые локоны, безупречная худощавая фигура, длинные ноги, огромные синие глаза, казавшиеся еще больше на фоне бледной матовой кожи лица, — такова была Лаура Нортон. Уступая подругам в уме и сообразительности, трогательная блондинка очаровывала мужчин наивностью и беззащитностью. Что в принципе тоже неплохо, считала Эстер. Вполне приемлемая тактика, позволяющая достичь довольно неплохих результатов.
По сравнению с подругами Сузан казалась себе в лучшем случае миленькой. Невысокая, пухленькая, серьезная, она всегда играла в их небольшой девичьей компании роль строгой наставницы, некоего живого воплощения совести и морали. Прагматичность и экстравагантность Эстер, легкомыслие и поверхностность Лауры идеально уравновешивались нравственной строгостью и некоторой романтичностью Сузан. Только ей удавалось в последний момент отговорить Эстер от очередной безумной авантюры, заставить Лауру прекратить знакомство со смазливым красавчиком, обладающим весьма сомнительной репутацией, или вовремя напомнить обоим, что помимо увлекательных романов существует еще и работа.
Несмотря на кажущуюся удовлетворенность доставшейся ей ролью, Сузан втайне мечтала очутиться на месте Лауры или Эстер. И почему только она не может относиться к жизни так же легко и беззаботно, как подруги? Пусть окружающие наперебой восклицают, что хотели бы быть такими же правильными и рассудительными, как мисс Саронг. Если бы они только знали, какие страдания приносят эти качества своей обладательнице! Насколько тяжело быть всегда хорошей и видеть, как из-за этого каждодневно отказываешь себе в маленьких радостях!
Мне всего двадцать пять, а я похожа на древнюю старуху, с тоской размышляла Сузан, собираясь в ресторан, где им с Лаурой предстояло познакомиться с новым поклонником Эстер. Даже вспомнить не о чем!
Радости и горести ровесников, бурно радующихся каждой прожитой минуте, всегда казались ей чем-то мелочным и незначительным. С головой погруженная в школьные, а затем университетские занятия, она не замечала, как мимо проплывает настоящая жизнь. Она думала, у друзей голова забита одними глупостями. И вдруг обнаружила, что сама находится в вымышленном мире! Они веселились, а она корпела над учебниками. Они вовсю крутили романы, а она даже не целовалась с мальчиками. Они жили, а она существовала.
Жаль, что собственную ошибку я поняла слишком поздно, со вздохом признавала Сузан. Некогда сумасбродные друзья юности давно остепенились и позабыли о былых проделках. Многие женились или вышли замуж. А ей только теперь стало ясно, сколь многого она лишила себя в жизни. Как хотелось сотворить что-то немыслимое, заведомо ошибочное, даже безнравственное! Однако то, что простительно в семнадцать лет, недопустимо в двадцать пять. К несчастью, она давно вышла из того возраста, когда влюбляются в учителей и впервые напиваются на дружеской вечеринке.
