Ракель испытывала странные чувства, словно увидела в зеркалесвое самое нелицеприятное отражение. И от этого ей стало… стыдно.
«Кто я такая, чтобы судить других? – содрогаясь,подумала она. – Эти твари – настоящее зло, и нужно уничтожить весь их род.Вики права, говоря, что они не заслуживают легкой смерти, раз сами убиваютсвоих жертв долго и мучительно. Найла имеет право отомстить за свою сестру».
– Может быть, ты против? – жестко спросила Вики,бросив на Ракель тяжелый взгляд. – Может быть, ты испытываешь симпатию квампирам?
Ракель должна была бы рассмеяться, услышав эти слова, носейчас у нее было невеселое настроение. Она тяжело вздохнула и сказала:
– Это твое шоу. Я не против, чтобы ты была главной.
– Хорошо, – ответила Вики.
Но неприятное чувство, затаившееся в душе Ракель, так и неоставило ее. Ей теперь хотелось, чтобы сегодня им не встретился ни один вампир.
Глава 4
Квин замерзал.
Естественно, это не было физическим ощущением, потому чтоего тело не реагировало на такие мелочи, как непогода. Ледяной мартовский ветербыл ему безразличен. Нет, это был внутренний холод.
Он смотрел на пляж и раскинувшийся вдоль него город. Бостонпри свете звезд. Прошло много времени, прежде чем он вернулся в Бостон после…превращения.
Когда-то давно, когда еще был человеком, он жил в этомгороде. В те дни Бостон представлял собой холмистую местность с одним маяком инесколькими домишками под соломенными крышами. То место, где он стоял сейчас,ранее было солончаком, окруженным густыми лесами.
Тогда был 1639 год.
С тех пор Бостон вырос, а Квин остался прежнимвосемнадцатилетним юношей, любившим залитые солнцем поляны и лесные тропы. Внем так и не умер тот простой парень, который жил без затей, радовался, когдана ужин была еда, и мечтал купить рыболовецкую шхуну и жениться на хорошенькойДоув[1] Редферн.
С нее, Доув, все и началось. Очаровашка Доув с мягкимикаштановыми локонами. Милашка Доув хранила тайну, ставшую настоящим потрясениемдля такого простого парня, как Квин.
«Ну что же, – улыбнулся Квин одними уголкамигуб. – Теперь все в прошлом. Доув мертва уже несколько веков, и если еекрики до сих пор преследуют меня по ночам, то об этом знаю только я один».
Хотя внешне он не изменился с тех далеких колониальныхвремен, но многому сумел научиться. Например, как сковать льдом свое сердце,чтобы никто в мире не мог причинить ему боль. Или как делать холодным взгляд,чтобы каждый, кто заглядывал ему в глаза, видел лишь бесконечную ледянуюпустоту. В этом Квин особенно преуспел: некоторые люди бледнели и отводиливзгляд, когда он смотрел на них.
Эти приемы уже много лет помогали ему не только выжить каквампиру, но и стать одним из самых удачливых представителей своего племени. Онбыл Квином, безжалостным, как змея, в его жилах текла ледяная кровь, а в голосеслышался смертный приговор всем, кто вставал у него на пути. Квин – средоточиетемных сил, и он в равной степени вселял ужас в сердца людей и существ изЦарства Ночи.
Но в данный момент он ощущал страшную усталость. Усталость ихолод. Словно внутри него поселилась вечная зима, которая никак не могла уступитьместо весне.
Он не знал, что делать. В какой-то момент ему в головупришла странная мысль – войти в свинцовые океанские волны, позволив имсомкнуться у него над головой, и провести там, в холодной глубине, несколькодней. Но разве это поможет решить его проблемы?
Эта мысль была смешной. Ведь он – Квин, и ничто не можетсмутить его душевный покой. А этот внутренний холод рано или поздно оставитего.
Он стряхнул с себя воспоминания. Может быть, стоит навеститьсклад на Мишн-хилл и проверить его обитателей? Сейчас ему требовалось хотькакое-то занятие, чтобы отвлечься от невеселых мыслей.
Квин улыбнулся. Он знал, что его улыбкой можно пугать детей.Теперь его путь лежал в Бостон.
Ракель сидела на подоконнике, но не так, как это делаютобычные люди. Она сидела на корточках, перенеся вес тела на левую ногу, аправая, согнутая в колене, была направлена вперед. В этой позе можно былобыстро и легко поворачиваться в любом направлении. Ее меч лежал рядом, и онамогла схватить его за долю секунды.
В пустующем здании склада было тихо. Стив и Вики проверялиулицы, а Найла, похоже, была полностью погружена в свои мысли.
Неожиданно Найла протянула руку и дотронулась до рукояткимеча.
– Что это такое? – спросила она.
– Это? А, это японский меч. Японцы используют его длятренировок, потому что железным мечом можно нанести увечье. Однако даже такоймеч может быть смертельно опасным для человека. Его вес сбалансирован, как уметаллического.
Ракель вытащила меч из ножен и повращала им так, чтобы Найламогла полюбоваться игрой бликов на лоснящемся зеленовато-сером дереве.
– Он такой красивый, – прошептала Найла, затаивдыхание.
– Он сделан из железного дерева, самого прочного деревана Земле. Его древесина такая же твердая, как сталь. Этот меч изготовилиспециально для меня.
– Ты используешь его для того, чтобы убивать вампиров?
– Да.
– Ты убила много этих тварей?
– Да, – повторила Ракель, убирая меч обратно вножны.
– Это хорошо, – произнесла Найла дрожащим голосом,и ее взгляд снова устремился за окно, на улицу.
Маленькую, гордо вскинутую головку венчали две тугие косы,уложенные наподобие короны Нефертити.
Помолчав, Найла повернулась к Ракель, ее лицо было абсолютнобесстрастно.
– Давно ты занимаешься всем этим? – спросилаона. – Я имею в виду, что ты так много знаешь. А откуда? Где ты этомунаучилась?
Ракель рассмеялась.
– Шаг за шагом, – коротко ответила она, так как ейсейчас не хотелось говорить об этом. – Но началось у меня все так же, каку тебя. Я видела, как один из них убил мою маму. Мне тогда было всего пять лет.После этого я начала собирать информацию о вампирах, чтобы бороться с ними. Аеще я рассказывала свою историю в каждой приемной семье, которая у меня была, инаконец нашла людей, поверивших мне. Они оказались охотниками за вампирами имногому научили меня.
Найла выглядела пристыженной и смущенной.
– Как глупо… Я не делала ничего подобного. Я дажепонятия не имела об охотниках, пока Эллиот не позвонил мне. Он прочитал вгазете об убийстве моей сестры и понял, что это дело рук вампиров. Но я даже непыталась самостоятельно связаться с охотниками.
