— Напротив, — возразил Джек. — Я очень уважаю ваше мнение. Так что у вас на уме?
— Я вижу, что вы не ладите с Кальвином Вашингтоном, — заговорила Лори. — Понимаю, это личностный конфликт. Но дело в том, что у Кальвина давние связи с Манхэттенским госпиталем, а представители компании «Америкэр» ногой открывают двери в кабинет мэра. Так что будьте осторожны.
— Последние пять летя не слишком-то страдаю осторожностью, — ответил Степлтон. — Я очень уважаю нашего шефа. Единственное наше разногласие заключается в том, что он считает правила высеченными на камне скрижалями, а я руководством к действию. Что касается «Америкэр», то их цели и методы меня не касаются и не интересуют.
— Конечно, это не мое дело, но Кальвин частенько говорит, что вы не вписываетесь в нашу команду.
— Это его пунктик! — отрезал Джек. — Проблема в том, что я не терплю посредственности. Считаю для себя за честь работать с такими людьми, как вы, но здесь есть несколько человек, с которыми мне неприятно иметь дело, и я не собираюсь это скрывать. Так что все очень просто.
— Я восприняла ваши слова как комплимент.
— Они и были комплиментом.
— Ну хорошо, скажете мне потом, что найдете у Нодельмана, — сменила тему Лори. — Кроме того, у меня есть для вас еще один случай.
— С удовольствием займусь.
Джек направился в холл. Увидев его, Винни отложил газету.
— Пошли, Винни, — скомандовал Джек, — труба зовет.
Санитар, ворча, поплелся за прозектором. Спохватившись, Винни вернулся за газетой и столкнулся со Степлтоном, который решил заглянуть в кабинет Джейнис Егер, дежурного судмедэксперта. По должности она считалась помощником патологоанатома и работала по ночам — с одиннадцати вечера до семи утра. К удивлению Джека, Джейнис оказалась на месте. Маленькая темноволосая и темноглазая женщина выглядела совершенно разбитой.
— Что вы здесь до сих пор делаете? — спросил Джек.
— Оформляю последнюю историю болезни. Джек подбросил на руке папку.
— Нодельманом занимались вы или Керт?
— Я, а в чем дело?
— Этого я пока не знаю, — усмехнувшись, ответил Степлтон. Исключительная добросовестность Джейнис делала ее весьма чувствительной к любой подначке. — Вам не кажется, что причиной смерти могла стать нозокомиальная инфекция?
— Что это еще за чертовщина — нозокомиальная инфекция? — испуганно спросил Винни.
— Это инфекция, которую подхватывают в больнице, — объяснил Степлтон.
— По всей видимости, так оно и есть, — согласилась Джейнис. — Больной находился в госпитале по поводу диабета. На пятые сутки у пациента развились признаки инфекционного заболевания, от которого он и скончался через тридцать шесть часов.
Джек уважительно присвистнул.
— Однако, — заметил он, — микробчик-то оказался довольно вирулентным!
— И это очень беспокоит врачей, с которыми я разговаривала.
— Что выяснили микробиологи? — поинтересовался Джек.
— Пока ничего не выросло, — ответила Джейнис. — К четырем часам утра роста микроорганизмов в культуре крови не наблюдали. Непосредственная причина смерти — респираторный дистресс-синдром, но в мокроте тоже нет роста. Правда, окраска по Граму кое-что дала. Выявлены грамотрицательные микробы. Думают о псевдомонасе, но это пока не точно.
— Не было ли у больного нарушений иммунитета? — спросил Джек. — Не страдал ли он СПИДом? Может быть, его лечили цитостатиками?
— Этого я не могу утверждать наверняка, — ответила Джейнис. — Известно только то, что он страдал диабетом и его обычными осложнениями. В конце концов, все, что вас интересует, вы найдете в истории болезни, если дадите себе труд ее прочитать, — возмутилась женщина.
— Зачем же читать, если вы мне сами все рассказали, — рассмеялся Джек, поблагодарил Джейнис и направился к лифту.
— От души надеюсь, что вы наденете скафандр, — произнес Винни.
Скафандром они называли непроницаемый герметичный костюм, укомплектованный прозрачной пластиковой маской, обеспечивавшей защиту дыхательных путей от возможной инфекции. Воздух подавался под маску через фильтр специальным насосом, закрепленным на пояснице. Воздуха для дыхания вполне хватало, правда, в скафандре через пять минут становилось жарко, как в сауне. Джек терпеть не мог этот противорадиационный костюм.
Кроме того, что конструкция была громоздкой, неудобной, жаркой, Степлтон считал ее совершенно бесполезной. За все время обучения он ни разу не воспользовался защитным костюмом. Но... главный патологоанатом Нью-Йорка, доктор Гарольд Бингхэм, придерживался на этот счет другого мнения и издал приказ об обязательном использовании костюма, а Кальвин, непосредственный начальник Джека, следил за неукоснительным исполнением данного приказа, на почве чего Степлтон несколько раз получал нагоняй.
— Да, сегодня костюмом надо будет воспользоваться, — заявил Джек, к неописуемому облегчению Винни. — Поскольку мы не знаем, с чем имеем дело, необходимо принять меры предосторожности. Может быть, там какая-нибудь дрянь вроде вируса Эбола.
Винни даже остановился.
— Вы действительно думаете, что это возможно? — спросил он дрожащим голосом.
— Конечно же, нет. — Джек хлопнул Винни по плечу. — Я просто пошутил.
— Слава Богу. — Винни облегченно вздохнул. Они двинулись дальше.
— Конечно, это может быть и чума, — спокойно добавил Джек.
Винни снова остановился.
— Еще не легче, — сказал он. Степлтон пожал плечами.
— Работать все равно придется, — произнес он. — Пошли, раньше начнем — раньше закончим.
Они переоделись, и пока Винни надевал защитный костюм и набирался смелости, чтобы войти в прозекторскую, Джек ознакомился с папкой Нодельмана. Множество бумаг: история болезни, частично заполненное свидетельство о смерти, список юридических требований, два листа бланка протокола вскрытия, телефонограмма о смерти, принятая ночью диспетчером, удостоверение личности покойного, заключение судебно-медицинского эксперта, бланк патологоанатомического заключения и направление на исследование на антитела к СПИДу.
Несмотря на подробную беседу с Джейнис, Джек внимательно перечитал всю медицинскую документацию — это давно вошло в привычку. Покончив с чтением, он прошел в помещение рядом с хранилищем сосновых гробов, натянул на себя защитный костюм, снял с зарядки вентиляционное устройство, закрепил его на поясе специальным ремнем и вошел в прозекторскую.
Проходя мимо холодильника, где хранились трупы, Степлтон успел не один раз проклясть «скафандр». От попадания в замкнутое пространство у Джека моментально портилось настроение, окружающее начинало восприниматься в самом мрачном свете. Морг когда-то представлял собой последнее слово науки, но теперь помещение нуждалось в ремонте, так как порядком обветшало. На стенах старые синие кафельные плитки, серый цементный пол — не морг, а кадр из фильма ужасов.
