Джессика махнула ему рукой, чтобы он сел рядом с ней. Три девушки на экране телевизора наконец разделись и теперь делали минет своим приятелям. Репортер с довольным видом отсчитывал по секундомеру, кто быстрее кончит. Джессика раскурила сигарету для Криса и протянула ему.
— Сколько раз ты продавал травку? — спросила она, выдувая струйку дыма в сторону экрана телевизора. — В смысле, за всю свою жизнь?
Она озадачила его.
— Черт его знает, — признался он. Лег на кровать и посмотрел на потолок. — Много.
— А сколько раз с тех пор, как приехал в Японию?
— Ну… несколько.
— Ты продавал только знакомым?
Теперь он понял, к чему она клонит.
— Более или менее.
— Более или менее. — Она рассмеялась и упала на кровать рядом с ним. Пепел с ее сигареты роился в воздухе. — А что, если один из них оказался бы переодетым полицейским?
Он взглянул на нее.
— Похищение с целью выкупа — это не продажа самокрутки с марихуаной.
— Японская полиция вряд ли согласилась бы с тобой. — Она отвела в сторону сигарету и, повернувшись на бок, уперлась головой в его локоть. — Ты мог бы загреметь в тюрьму лет на двадцать. Знаешь, какие тут законы против наркомании! Так почему же ты продолжаешь этим заниматься? У тебя преступные наклонности? Не можешь остановиться?
— Может, я просто идиот?
— Это мысль, — парировала она. — Но нет. Я думаю, ты делаешь это, потому что это выгодно. Ты никому не мешаешь, а риск попасться минимален. Многие даже считают, что это вообще не преступление. Как раз это я и задумала.
Крис рассмеялся:
— Может, все же не «как раз»?
Между тем репортер на экране телевизора громко подбадривал девушек, которые занимались своим делом вот уже пятнадцать минут. Двое парней были уже почти готовы взорваться. Джессика протянула руку к Крису и почувствовала, что он возбудился.
— Это мои деньги, — сказала она, нежно лаская его. — Он обещал их мне, и я просто хочу, чтобы он заплатил. Что в этом преступного?
На шестнадцатой минуте один из парней наконец кончил и залил спермой все лицо девушки. Сцена была повторена в замедленном темпе, а зафиксированное время мерцало красным цветом в левом верхнем углу экрана.
— Посмотри на это с другой стороны. — Джессика расстегнула ему шорты. — Что ты поимел с того, что до сих пор был приличным парнем?
2
Когда Тамоцу Дзэния привел Джессику к себе, чтобы показать ей дом, она и не представляла себе, что он предложит ей миллион долларов за то, чтобы она стала его любовницей. Но так и случилось.
Они только что закончили поздний ужин в Эсака, в любимом ресторане-унаги[6]Дзэния. Джессика была не в восторге от этого блюда, потому что угри всегда напоминали ей змей, но в ресторане также подавали великолепные суси и приготовленные на пару овощи, а кроме того, Дзэния платил за все. Когда они стояли перед рестораном, поджидая, пока водитель Дзэния, Нисида, развернется и подъедет к ним, Дзэния внимательно посмотрел на Джессику и ухмыльнулся.
— Я приготовил тебе сюрприз, — заявил он.
Он всегда говорил это, когда собирался преподнести ей подарок. При этом его глаза, маленькие черные бусинки, глубоко зарытые в морщинах кожи, приоткрывались и блестели, как намасленные.
Джессика стала дергать его за руку и просить:
— Ну, скажи, скажи!
Он снова заулыбался, продемонстрировав крепкие, но пожелтевшие зубы. Иногда Джессике было тяжело смотреть на него: внешность у этого мужчины была отталкивающая. Отведя взгляд, Джессика встретилась глазами с выходившей из ресторана женщиной средних лет в кимоно. Во взгляде женщины читалось явное отвращение. Джессика не осуждала ее. Молодая блондинка в изящном наряде рука об руку со старым лысым японцем… Джессика уже привыкла к таким злобным взглядам.
Когда автомобиль, черный «ниссан-президент», подъехал к краю тротуара, Дзэния суетливо усадил ее на заднее сиденье, а потом плюхнулся рядом. Весь вечер он был какой-то нервный, выпил пива и саке больше, чем обычно, и Джессике приходилось постоянно следить за его руками. После каждой новой порции выпивки она чувствовала на своей ноге его паучьи пальцы и произносила с притворной скромностью:
— Дзэния-сан, что вы ищете?
Его рука замирала на ее бедре.
— Я ищу черную кошку, — улыбался он, и ей снова приходилось разглядывать его зубы.
— Никакой черной кошки там нет. — Она перекладывала его руку с ноги на свои светлые волосы, позволяя ему перебирать свои кудри. Чтобы ему было о чем помечтать.
Сегодня вечером ей пришлось проделать это раз пять.
Нисида повез их вверх по 423-му хайвэю, мимо парка Рёкути, и свернул с шоссе у района Сэнри — фешенебельного пригорода в конце линии метро Мидо-судзи. Район Сэнри напоминал Джессике Америку: широкие улицы, молодые деревца, разбросанные вокруг стеклянных зданий офисов, без машины никуда невозможно добраться. Дзэния и раньше рассказывал ей, что живет там.
— Хидари-ни магаттэ[7], — распорядился Дзэния.
Нисида свернул в жилой квартал, расположенный у подножия холма. Обитателям этого района не приходилось страдать от чрезмерного внимания любопытных соседей. Массивные каменные стены и густые живые изгороди скрывали дома почти целиком, оставляя на виду только третьи этажи или крыши зданий. Джессика подумала о родительском доме в Уиллнммите, штат Иллинойс: большой дом в тюдоровском стиле, с живописным двором, где все словно кричало: «Взгляни на меня!» В американских пригородах необходимо всем демонстрировать свое богатство. В Японии его принято скрывать.
Нисида остановил машину у одной из стен, в конце которой находились деревянные ворота.
— Мой дом, мой дом, — повторял Дзэния, показывая на свою собственность, как будто Джессика могла подумать, что в час ночи он привез ее в чей-то чужой дом. Потом приказал что-то Нисида, и тот вышел из машины, чтобы открыть для Джессики дверцу.
— Я хочу показать тебе дом, — заявил Дзэния.
Деревянные ворота были заперты, и Дзэния долго шарил по карманам, прежде чем нашел ключ. В воротах была прорезь для почты, и они были достаточно широкими, для того чтобы в них могла въехать машина среднего размера. Интересно, зачем нужен Дзэния этот монстр, «ниссан-президент»? Приходилось парковать машину на улице, потому что она не помещалась во дворе. Может, у Дзэния комплекс неполноценности?
Дзэния все еще искал ключи. Старик был пьян в доску. Что она здесь делает? Разве он не говорил, что ясенат?
