Грегор, конечно, знал, что сильно вспотел, пока летел по трубе, а потом бежал по туннелю, но не дело девчонки, будь она даже королевой, ему указывать.
— А может, мы просто пойдем?
— Пойдете? Куда же? — Люкса выглядела по-настоящему удивленной.
— Домой.
— С таким-то запахом? — Люкса качнула головой: — Вы трижды погибнете еще до того, как доберетесь до Водного Пути — даже если ты сможешь найти дорогу. — И видя, что он не понимает, о чем речь, добавила: — Вы пахнете Наземьем. Это небезопасно для вас. И для нас.
— Понятно, — сказал Грегор, хотя ему было совсем не понятно. — Я думал, нам просто достаточно подняться наверх — и мы дома.
— Это совсем не просто. Но пусть тебе лучше Викус объяснит, — сказала Люкса. — Вам сегодня здорово повезло, что вас так быстро нашли.
— А откуда ты знаешь, что нас нашли быстро? — удивился Грегор.
— Наш дозор заметил вас сразу, едва вы приземлились. Но поскольку первыми до вас добрались ползучие, мы позволили им доставить вас, — сказала она.
— А, понимаю, — произнес Грегор. Интересно, где прятался этот дозор? Во мраке туннеля? Или, может, в клубах тумана? Ведь на всем пути Грегору не встретилась ни единая живая душа, одни тараканы.
— Эти как раз собирались к нам, — сказала Люкса, махнув рукой в сторону тараканов. — Иначе они с вами и возиться бы не стали. Видишь, у них факелы?
— И что? — спросил Грегор.
— Ползучим свет не нужен. Тараканы берут факелы лишь для того, чтобы показать нам, что идут с миром. Иначе почему, как ты думаешь, вы так легко сюда попали? — Не дожидаясь ответа, она повернулась к тараканам, терпеливо поджидавшим в сторонке. — Ползучие, что вы хотите за Наземных?
Один из тараканов выступил вперед:
— Дать нам пять корзин с зерном, дать нам? — прошелестел он.
— Мы дадим три корзины, — сказала Люкса.
— Крысы давать много рыбы, — сказал таракан, поглаживая передними лапками усики.
— Ну так ведите их к крысам. Если надеетесь, что это добавит вам времени, — ответила Люкса.
Грегор не особенно понимал, о чем речь, но догадывался, что за них с Босоножкой идет торг, и ему было неприятно.
Главный таракан тем временем продолжал:
— Дать нам четыре корзины, дать нам?
— Мы дадим вам четыре корзины. И еще одну — в благодарность, — раздался сзади чей-то голос.
Грегор обернулся и увидел бледного бородатого мужчину, который стоял почти за его спиной. Его коротко стриженные волосы тоже серебрились, но это была настоящая седина, без металлического оттенка.
Люкса недовольно глянула на старика, но спорить не стала.
Таракан, помогая себе всеми лапками, старательно складывал четыре плюс один.
— Дать нам пять корзин, дать нам? — спросил он, словно впервые слышал это предложение и не мог поверить своим ушам (если, конечно, у тараканов есть уши).
— Мы дадим вам пять корзин, — ответила Люкса довольно сухо и отвесила таракану легкий поклон. Тот поклонился в ответ и вместе с остальными тараканами тут же куда-то исчез.
— Если так пойдет, Викус, вскоре нам совсем нечего будет им давать, — укоризненно сказала девочка, обращаясь к бородатому, который не отрываясь смотрел на Грегора и Босоножку.
— Одна лишняя корзина — не так уж и много, если он тот, кого мы ждем! — ответил бородатый. Его фиолетовые глаза в упор изучали Грегора. — Скажи мне, Наземный, ты случайно не… — Он замолчал, словно подбирая слова, потом продолжил; — Случайно не из Нью-Йорка?
ГЛАВА 4
Грегору словно плеснули в лицо холодной водой — он вдруг осознал, что произошло.
До сих пор, с того момента как они попали в бездонную дыру, все вокруг менялось с невероятной скоростью, и он не успевал ни в чем разобраться. Но сейчас, в этот самый момент, слово «Нью-Йорк» произвело эффект разорвавшейся бомбы.
Да! Он мальчик из Нью-Йорка, который всего-навсего отправился в прачечную стирать белье, а теперь ему пора подняться наверх, в свою квартиру, раньше мамы. Мама!!!
— Мне срочно нужно домой! — пробормотал Грегор.
Мама работала в приемной у зубного врача. Обычно она заканчивала ровно в пять и в половине шестого была уже дома. Она с ума сойдет, когда, вернувшись, обнаружит, что их с Босоножкой нигде нет. Тем более теперь, после того что случилось с папой!
Грегор попытался сообразить, сколько же времени прошло с того момента, как он раскладывал на кучки белье. «Падали мы, положим, минут пять, потом бежали с тараканами минут двадцать или около того, и здесь мы уже минут десять», — подсчитывал он. Итого тридцать пять минут.
— Ну вот, белье наверняка высохло! — сказал он вслух. — Если мы вернемся прямо сейчас, ничего страшного не произойдет.
Пока их никто не хватится, можно как ни в чем не бывало подняться домой.
— Нет, правда, нам надо идти — прямо сейчас, — обратился он к Викусу.
Старик по-прежнему внимательно смотрел на него.
— Упасть сюда просто, а вот чтобы подняться обратно наверх, дорого придется заплатить.
— Это как? — В горле у Грегора пересохло.
— А так, домой ты уже не вернешься, — холодно сказала Люкса. — Вам придется остаться с нами, в Подземье.
— Ох… да нет… спасибо, но это невозможно! — выдохнул Грегор. — Ну, то есть… я имею в виду, спасибо, вы классные, и все такое — но у меня есть кое-какие дела там, наверху! Приятно было познакомиться. Босоножка, пошли!
Грегор подхватил сестру и направился к сводчатому выходу, в котором исчезли тараканы. Краем глаза он видел, как Люкса подняла руку. Вначале Грегор подумал, что она хочет помахать на прощанье, но вот только с чего бы? Чтобы Люкса махала им вслед!
— Это не прощальный жест — это сигнал! — шепнул он Босоножке и бросился к выходу.
Он бы успел добежать, не будь с ним Босоножки, но разве можно мчаться стремглав с ребенком на руках? Ему оставалось совсем немного, когда одна из летучих мышей спикировала на него, опрокинув навзничь. Босоножка упала прямо на Грегора и совсем не ушиблась. Она тут же уселась ему на живот, чтобы посмотреть, что будет дальше.
Теперь все летучие мыши со стадиона пикировали прямо на них. Они взяли Грегора с Босоножкой в кольцо, преграждая им путь крыльями. На каждой из мышей сидел всадник — такой же бледный, как Люкса, и с такими же серебристыми волосами. Несмотря на скорость и беспорядочность движения, ни один из них, казалось, не испытывал страха высоты. Большинство даже не держались за своих мышей. А один мальчишка с самодовольным видом просто лежал на своей блестящей черной мыши, в вызывающе расслабленной позе.
Наездники не сводили с пленников глаз. На их лицах Грегор видел целую гамму чувств — от веселого любопытства до откровенной враждебности.
