После этого друзья прозвали отца Северянином — этого он мне никогда не простит. Он до сих пор не может понять, что для меня это было не обыденным происшествием. Никогда в жизни я не был так напуган.
Отец заставлял меня продолжать ходить на игры, хотя я не хотел этого. Но, оглядываясь назад, я благодарен эму за это, ведь я мог больше никогда не вернуться на стадион. Но и там, я прилипал к отцу как банный лист, не отходя от него ни на шаг, это продолжалось до тех пор, пока он не потерял работу и начал искать новую.
Я до сих пор являюсь поклонником Hammers и в активе у меня больше выездов, чем домашних матчей, так как я до сих пор живу здесь, что вызывает довольно много проблем — в частности убедить полицию, что я не пытаюсь вычислить конкурирующие мобы. Я не ношу цветов, но у меня в кармане всегда лежит кепка с эмблемой моего любимого клуба для того, чтобы в нужное время показать мою привязанность. В некоторых случаях акцент даже помогал мне, но все равно, я мне бы хотелось от него избавиться. Конечно, шанс попасть впросак постоянно уменьшается, но все равно имеет место быть, особенно, если вы путешествуете на машине. Например, если игра проходит на Sky, то я лучше останусь дома. В отличие от всех основных, я вполне одобряю pay-per-view.
Футбольное насилие практически убило эту замечательную игру и испортило лучшие моменты в моей жизни. West Ham всегда поддерживало огромное количество быкоподобных людей, с которыми обычные люди (такие как мы) не хотят иметь ничего общего. И именно из-за них МЫ (не они) страдаем в центре города, различных закоулках и на автостоянках.
Я никогда не понимал насилия, и не хочу привыкать к нему. Ведь если оно вернется, я буду продолжать поддерживать свой клуб, с комфортом устроившись в своем кресле. Многое изменилось в лучшую сторону за последние несколько лет, и я надеюсь, что все так и останется.
Первое путешествие в столицу является очень большим приключением. Mitch рассказал о его первой серьезной акции.
КТО ТЫ? А ТЫ?…
Моим единственным желанием было приехать в Лондон, и дать всем понять, что кокни далеко не самые грозные люди в Англии. Мы и они на их территории… Мы уже встречались с ними дома, и на нейтральных территориях — иногда мы побеждали, иногда победа оставалась за ними — но полным составом поехать в столицу — это будет что-то особенное.
Я не могу не любить кокни. Я ненавижу их, и в то же время восхищаюсь. Если им что-либо не понравится, то за словом в карман они не полезут. Конечно, лондонские мобы далеко не самые сильные в Англии, их нельзя сравнить с Naughty Forty или Zulu Army, но они могут отстоять свою территорию. Было довольно несложно прессануть их здесь, у себя дома, но Лондон разительно отличается от всего, и я это довольно скоро понял.
Когда мне исполнилось 17, мы начали собирать свою маленькую фирму, преимущественно состоящую из 17-20-летних ребят. Мы делали все возможное для того, чтобы завоевать уважение наших старших соратников по клубу. Мы отличились на нескольких махачах, были в хороших отношениях с более организованными бандами — и становились изо дня в день заносчивее.
Нам предстояла игра с Mill Wall, и до нас донеслись слухи, что основной моб готовит акцию на станции Moorgate. Наша банда решила, что пора дать понять этим кокни, кто мы такие. Было ясно, что на подобное мероприятие нужно собирать как можно больше людей — именно поэтому нам было разрешено участвовать в акции.
Мы решили разбиться на части для того, чтобы полиция не вычислила, что мы затеваем. Стрелу забили на станции метро Farringdon. Большинство парней доезжало на машинах до Stanmore, после чего на перекладных добирались до Wembley Park. Другая часть собиралась зайти на Edware и пересесть на Euston. Мы выбрали свой путь, решив использовать British Rail вместо Metropolitan line.
Это было наше первое путешествие в столицу в качестве моба, и чувство принадлежности к чему-то большому провоцировало выброс громадного количества адреналина в кровь. В день матча нас собралось около 18 человек, многие не пришли. Так как мы хотели создать надежную фирму, они не будут больше приглашены, как на домашнюю игру, так и на выезд. Старшие ребята посоветовали нам не терять бдительности, а в районе King’s Cross вычислять споттеров — ведь Mill Wall знал о нашем прибытии.
По дороге в Лондон не было выпито ни капли спиртного — нам не хотелось облажаться с самого начала. В наш план входило доехать на машинах до St. Albans, а оттуда уже ехать на метро. Мы передвигались небольшими группками по двое-трое человек, чтобы никто не заподозрил в нас членов одной банды. До того, как спуститься в метро, мы решили проверить станцию, на которой было огромное количество людей, и все они выглядели как потенциальные фанаты Mill Wall.
Я стоял около какой-то забегаловки, когда ко мне подошел парень. Разговор был примерно следующим:
— А ты ведь футбольный фанат, а наверху находится оставшаяся часть вашей банды.
— Да нет, ты ошибся? А кто сегодня играет? — мои актерские способности были выше всяких похвал.
— Пойдем со мной, и я все объясню тебе. Весь Лондон против вас, дружище, — он презрительно посмотрел на меня и моих друзей. — Если вы думаете, что у вас что-нибудь получится на Moorgate, то вы глубоко ошибаетесь, — с этими словами он развернулся и пошел к выходу. Пройдя три шага, он обернулся и с улыбкой добавил: Челси. Увидимся.”
Когда я увидел, как он подошел к своим друзьям, таким же мордоворотам, как и он сам, у меня затряслись коленки. Они перегородили нам путь так, что нам нужно было либо выходить на улицу, либо (что еще хуже) спускаться в метро. Я оглянулся в поисках своих ребят, не зная, что делать — либо собираться всем вместе, либо дать им понять, что нас вычислили, и у них есть шанс самим выбраться из этой заварухи.
Меня выбили из колеи, и я стоял, не представляя, что будет дальше. Наши поняли, что происходит, и поспешили собраться вместе. Chelsea постояли немного, чтобы узнать, сколько нас всего, а мы в этот момент пытались выбраться наружу. Затем донесся заряд: “Chelsea”, и они начали появляться отовсюду, из всех дверей и закоулков. И тут мы по настоящему стреманулись, некоторые из нас пытались убежать, но безуспешно, а остальные сразу же были завалены, и находились в горизонтальном положении до прибытия полиции. Большинство Chelsea boys испарились так же моментально, как и появились, но некоторые из них продолжали находиться поблизости, чтобы понять, что полиция собиралась с нами делать.
Полиция вывела нас наверх и выстроила вдоль стены. Они точно ожидали чего-то подобного, так как пять воронков стояли наготове. Некоторые из нашей банды куда-то исчезли, а те, которые избежали махача, присоединились к нам позже. Часть ребят шептались о том, что копы могут отпустить нас, но потом поняли, что были не правы. Одного из моих друзей, который говорил слишком много, запихнули в обезьянник, и через некоторое время вышвырнули его оттуда, как мешок с дерьмом. Они бросили его на пол перед нами, надели наручники и начали пинать прямо на наших глазах. Это заткнуло всех остальных.
