class="p1">– Приму душ и лягу с мальчиками, – вздохнув, произнесла она. – Спокойной ночи, Итон.
– Доброй ночи.
Шум воды стих. Аня вытерлась пушистым бежевым полотенцем и надела просторную белую футболку Остина. Свою пижаму она оставила дома, пока впопыхах собирала одежду мальчиков.
Стоило ей выйти в коридор, тихонько выключив свет в ванной, как до ее слуха донесся негромкий стук. Но в той стороне, где находилась спальня мальчишек, было тихо. Значит, шумел Итон… Аня покосилась на полоску тусклого света, виднеющуюся из-под его двери. Он еще не спал или же привык засыпать с ночником.
Аня сделала неуверенный шаг в противоположную от комнаты Итона сторону, но вдруг услышала сдавленный вскрик. Сердце ее заколотилось от волнения, а ладошки вспотели. Сжав пальцами края футболки, немного не доходившей ей до колен, Аня развернулась и приблизилась к комнате Итона. Поколебавшись, она все же пару раз тихонько постучала и позвала:
– Итон… Ты спишь?
Вопрос, конечно, глупый, но тревога не отпускала ее. Аня знала, что у Итона случались приступы паники, и сейчас она не могла так просто уйти спать, не выяснив, нужна ли ему помощь.
– Аня, – послышалось из-за двери, и она тотчас ее распахнула.
Итон, одетый в одни тонкие штаны, стоял у распахнутого окна, сжимая кулаки. Смятая футболка лежала у стены, словно Итон резко сорвал ее, борясь с неожиданно захлестнувшим жаром. Лица его она не видела, но заметила, как сильно опускалась и поднималась его грудная клетка, словно он только что пробежал марафон.
– Боже мой, – едва слышно прошептала она и подошла ближе, выставив вперед руки. – Итон… Я могу чем-то помочь?
Она боялась напугать его еще больше. Возможно, ей лучше было уйти. Возможно, Итон сейчас именно об этом и попросит, и Аня готова была услышать что угодно, лишь бы ему стало лучше. Но он вдруг снова позвал ее по имени, и Аня метнулась к нему, опуская ладони на его плечи.
– Я здесь, все хорошо, – шепнула она, пытаясь скрыть волнение в голосе. Невольно закралась мысль о том, как часто Итона мучают такие приступы внезапной паники… Вполне вероятно, что после смерти родителей, они участились. Но Итон никогда не жаловался.
Аня ожидала чего угодно, но только не того, как крепко он вдруг обнял ее, прижимая к себе изо всех сил. Она обхватила его талию руками, утыкаясь лбом в его плечо.
– Аня… Аня…
– Все хорошо, Итон. Ты не один.
Его грудная клетка ходила ходуном, а дыхание стало прерывистым. Казалось, что ему отчаянно не хватает воздуха. Он сдавил Аню в объятиях, ткнувшись носом в ее волосы.
Прохладный ночной ветерок мягко коснулся их тел, всколыхнув легкую футболку Ани, охладив разгоряченную после душа кожу.
– Не уходи, – прошептал Итон, гладя ее волосы. – Пожалуйста, только не уходи.
– Ты замерз, – сказала Аня, вскинув голову, глядя в его расширившиеся голубые глаза. Ее ладони заскользили по его прохладной коже. – Могу я закрыть окно?
– Не надо. Мне нужен воздух.
– Ты можешь простыть. Ложись в кровать, я тебя укрою.
– Ты останешься?
Итон смотрел на нее сверху вниз, и в его глазах читался самый настоящий страх. Аня торопливо кивнула, обмирая от тревоги за него.
Они легли в постель, и Итон тотчас прижал ее к себе, утыкаясь лицом в ее макушку. Аня успокаивающе водила ладонями по его спине, но тело его вдруг заколотило, а Аня испугалась еще больше. Подтянув одеяло повыше, укрывая их обоих, она коснулась губами его плеча, мягко поглаживая пальцами густые волосы.
Глава 6
– Обещай, что будешь рядом, – сдавленно попросил Итон и тяжело выдохнул, а затем снова сделал глубокий вдох. – Обещай, Аня.
– Я с тобой. Всегда.
– Всегда… – повторил он, борясь с лютой тревогой, неожиданно набросившейся на него именно в тот момент, когда Аня с детьми остались у него дома.
Такое уже бывало и не раз, и Итон радовался лишь одному – что никто не видит его в моменты приступов. Казалось, что легкие и сердце сдавливала невидимая рука, мешая дышать, сбивая частоту пульса. То замедляла его, то ускоряла, вызывая головокружение и тупую боль в затылке.
Теплые ладони Ани и ее бархатная кожа отвлекали его от ощущения этой безжалостной руки, сминавшей его органы. Сладковатый, но в то же время свежий аромат ее кожи наполнил ноздри, раскрывая легкие, наполняя его жизнью. В какой-то момент он вдруг осознал, что оказался в самом центре собственной несбыточной мечты. Аня в его объятиях, гладит его, целует мягкими губами в плечо, щекочет лицо шелковыми волосами. За окном ночь, и она в его постели. В его руках.
Он бы хотел провести так всю жизнь.
Сколько прошло времени, Итон не знал. Его перестало трясти, а дыхание стало ровнее. В какой-то момент он понял, что Аня уснула, прижавшись к его телу. Неудивительно. Наверняка ее выматывала ночная работа, капризы детей и постоянный уход за ними. Теперь и он подкинул ей проблем.
Внезапно Итона пронзила мысль о том, что на нем нет футболки, а футболка Энн слишком тонкая, и теперь он остро чувствовал мягкость ее груди и едва заметное трение ее сосков о его кожу, когда она делала размеренные вдохи.
Показалось, что каждая мышца в его теле напряглась, а в самом центре груди вдруг стало щекотно. Пальцы его слегка подрагивали, когда он провел ими по волосам Энн, невольно прижимаясь к ней теснее. Зажмурившись так сильно, что перед глазами поплыли белые круги, Итон пытался совладать с собой, пытался унять вновь разогнавшееся сердце, но сознание будто потеряло власть над инстинктами. До боли сжав пальцы в кулаки, он еще некоторое время бесстыдно наслаждался ощущением того, какими твердыми стали ее соски от соприкосновения их тел, а затем заставил себя неслышно покинуть спальню.
В комнате мальчиков было тихо, но Итон направлялся не к ним, а в ванную. Включив воду в душе, он быстро снял штаны вместе с боксерами и встал под прохладные струи. Легче не становилось. Наоборот. Мышцы пресса скрутило, стоило ему вспомнить Энн в своей постели. Итон, не в силах больше сопротивляться, ткнулся лбом в прохладный кафель, опустил
