никто не ожидал нападения.
В просторном полупустом помешении, на кучке прошлогоднего сена лежала молодая девушка, в разорванном платье, с широко раздвинутыми ногами. Между ног пристроился здоровяк со спущеными штанами и ритмично двигал волосатой задницей. Его товарищ с блестящими от возбуждения глазами топтался рядом, явно ожидая своей очереди.
— Где ты ходишь…
Повернулся ко мне не занятый немец. Глаза мужчины в ужасе округлились, быстро вскинув оружие нажал на спусковой крючок, вместо выстрела винтовка в холостую щелкнула курком.
«Предохранитель»!
Двумя широкими шагами сократил дистанцию и ударом приклада размозжил голову оцепеневшему от страха солдату. Громила привлечённый звуком удара повернул голову, но я уже успел размахнуться и засадить прикладом ему в лицо. Хруст лицевых костей прозвучал для меня как музыка. Сброшенный с девушки ударом, немец мешком упал на пол.
«Наповал».
Ещё через мгновение девушка увидела своего спасителя, несмотря на некоторую тугоухость, визг раскалённой иглой ввинтился в мозг. Подавив желание «отоварить» прикладом и девушку, стал разглядывать винтовку, пытаясь сообразить где у неё предохранитель. К счастью Василий ещё в школе видел на учебном плакате эту винтовку в разрезе, покопавшись в памяти вспомнил поясняющие надписи на немецком, но если тогда мне не хватило знаний их прочесть, то сейчас такой проблемы не возникло. Разобравшись сдвинул флажок на затворе освободив скобу и выскочил из сеновала. На против дверей стоял солдат и целился мне в грудь из МП-40.
«Часовой».
Успела мелькнуть у меня мысль, прежде чем автомат разразился длинной истеричной очередью на весь магазин. Похоже внешний вид моего зомби сильно впечатлил бойца.
Не обращая внимания на пули рвущие гимнастерку, вскинул винтовку и не целясь нажал на спусковой крючок. Промахнуться я не боятся с такого расстояния даже случайно не промажешь, я и не промахнулся, грохнул выстрел легко перекрыв стрекотания пистолета-пулемета с несерьёзным калибром. Удар тяжёлой пули отбросил немца назад, рухнув на спину солдат хекнул, разбрызгав кровь из рта.
«Не жилец. Лёгкое пробито».
Передëрнув затвор выбросил стреляную гильзу, перезарядившись, обошёл весь хутор, но больше живых врагов не нашёл.
«Теперь самое приятное, сбор трофеев».
Сначало собрал в кучу всё оружие с боеприпасами, после приступил к личному досмотру, немцы оказались не из бедных, кроме пары хороших сапог подходящих мне по размеру, я стал обладателем камуфляжной плащ-палатки, трёх наручных часов, двое были неизвестной мне фирмы Longines с удобными кожаными браслетами, производителя третьих часов определить не удалось, зато у них
прямо на циферблате были изображены фашистские кресты.
Кроме часов мне досталась небольшая пачка немецких марок и горсть монет с орлами.
Всё время пока я собирал трофеи, девушка зажмурив глазам и закрыв уши руками сидела на сене, что-то неразборчиво бормоча на дикой смеси польского и русского языков. Причём кажется напрочь забыла, что она практически голая, оценив мужским взглядом тяжёлую налитую грудь в твёрдую троечку, отвернулся и продолжил марадерку.
За пятнадцать минут собрал всё, что на мой взгляд представляло ценность, но в итоге куча получилась слишком большой. Пришлось оставить часть оружия, остальное уложил в вещмешки немцов предварительно выкинув оттуда некоторые личные вещи. Загрузил всё боеприпасы, взял одну винтовку, пистолет-пулемет, его взял только потому, что нашёл к нему три магазина патронов. Снял пулемёт, с коляски забрал тяжеленный ящик с лентой на двести патронов. В коляске второго мотоцикла нашёл мешок под завязку набитый продуктами.
«Пожалуй хватит».
Обвешавшись вещмешками и оружием, взял снаряженный пулемёт в руки и пошатываясь от тяжести награбленного пошёл обратно.
Интерлюдия.
Никифоров Иван Сергеевич сержант Красной Армии, отличник боевой и политической подготовки, совсем не походил, на того молодцеватого образцового военного, каким был всего три недели назад. Двадцать дней непрерывного отступления, иной раз переходящего в откровенное бегство превратило его в грязное, озлобленное существо. Он давно уже понял, что война проиграна и даже подумывал перейти на сторону победителя, но ходили упорные слухи, что всех партийных немцы расстреливали на месте. А он состоял в партии с тридцать восьмого года, о чем уже неоднократно пожалел, он и в партию то пролез, только потому что это давало некоторые преференции да и в званиях этот факт помогал расти.
Собрав вокруг себя немногочисленных выживших бойцов, сообща решили идти к своим, хотя где находятся свои твёрдо не знал никто, поэтому шли лесами ориентируясь на канонаду.
— Сергеич! Здесь кажись жмурик.
Голос бойца, идущего впереди, вырвал сержанта из невеселых мыслей. Иван как никто понимал, что выйти к своим это пол дела, главное без потерь пережить проверки товарищей из НКВД, вряд ли к солдат вышедших из окружения будут встречать салютом.
Когда Иван дошёл до своего «авангардного охранения», то застал как рыжий боец, ловко шарит по карманам покойника. Неожиданно «мертвец» застонал, рыжий с матом отскочил в сторону.
— Э-э да он живой!
Не смотря на то, что покойник оказался не совсем покойником это никого не остановило.
Забрали обе плащ-палатки, сухари и пустую фляжку. Один из бойцов ухватившись за край матраса, на котором лежал раненый, рывком перевернул тело солдата, свалив его на землю.
Поймав недовольный взгляд сержанта боец нагло ухмыльнулся щербатым ртом.
— Ему уже ни к чему, к вечеру отойдёт.
Задерживаться рядом с ограбленным солдатом не стали, быстро поделили сухари и ушли дальше.
Поздно вечером я добрался до места где оставил своё бренное тело, к моему удивлению меня обокрали, прямо посреди глухого леса.
Свою тушку я нашёл лежащей на голой земле, матрас, плащ-палатки и вещмешок со всеми вещами бесследно пропали.
Задвинув подальше вспыхнувшую злость, первым делом напоил своё тело, после чего наломав веток удобно устроил себя на этой куче.
Непослушными руками зомби, полил из фляжки заскорузлые бинты, немного подождав когда они пропитаются водой, стал слой за слоем разматывать эти грязные ленты. Конечно было бы проще просто разрезать их, но я боялся, что из за неловкости мясной куклы истыкаю своё бедро ножом.
Рана встретила меня тошнотворным запахом гниющего мяса и чёрной поражённой некрозом плотью. Вытекающий гной с кровью дополнил неприглядную картину.
Несмотря на предпринятую ранее попытку убить вредоносные микроорганизмы, особой пользы это не принесло, хотя температуру сбило.
«Выхода нет, придётся в самое ближайшее время, где-то достать жизненной энергии, иначе я просто умру».
Как мог почистил рану и поменял бинты на свежие, вытаскивать осколок не рискнул, имея из инструментов один нож, был риск задеть артерию и тупо истечь кровью.
Чтобы нормально поесть пришлось вернуться в живое тело, хорошо, что я был морально готов
