они были совсем не готовы к этому, по-тому что не знали сражений, и я поверг их. И рабочие из полей, потомки лемурийцев, последовали за мной в город, и они образовали огромную армию.
Что ж, когда вы полны ненависти, вы сами становитесь объектом своей ненависти. И я продолжил свой путь, и произошло именно так. О том, что было дальше, вы читали, и вы поняли все, кроме этого: в возрасте четырнадцати лет я осадил город Онай, а любовь моей жизни покоилась под руинами зала, что обрушился у ворот великого города и его громадных портов. Так пришел конец НЛО, летавшим на лучах света из одной точки в другую, от пирамиды к пирамиде. Пришел конец. И атлатийцы, никогда не знавшие войны, кроме как войны орудий, что могли раздробить на части, теперь узнали сражения плечом к плечу, которые мы позже назвали ожесточенными боями. И ужас их был велик.
Когда город был сожжен, были открыты зернохранилища, и люди, они ели. И когда все было кончено, все существо мое исполнилось боли, потому что моя ненависть не была удовлетворена, и я бежал от людей и спрятался среди холмов. Но у них больше не было дома. Я был их домом.
«Рам, Рам, Рам, Рам», — и вот они шли с зерном, насыпанным в подолы платьев, с орудиями для работы в поле, ведя за собой овец и коз. Их было множество, но были ли они солдатами? Едва ли. И вот они преследовали меня, несмотря на то что я проклинал их, плевал на них, сбрасывал сверху камни и просил оставить меня в покое. Они все равно продолжали идти. Состоялись переговоры, и я повел их в бой. Им пришлось пойти за мной, потому что я ненавидел. Меня тянуло вперед, потому что я был варваром. Я был в отчаянии. Я желал покончить с любой тиранией, и я это сделал, но только для того, чтобы создать еще одну. И вот армия была образована, и число ее вначале, если сосчитать, было близко к десяти тысячам. И великая армия Рама начала собираться. Когда я отправился в битву, я изучил каждого из своих врагов. Я узнал их. В своем невежестве я не знал страха перед смертью, поскольку, если честно, я хотел умереть, так что я не испытывал страха. Бесстрашные создания робки. Меня не тревожили мысли о смерти; многие из моих людей боялись ее.
И десять лет я был в походе, полюбив лишь одну женщину. Ее безумие объяснялось тем, что она была захвачена в плен. Я носил на лице шрам, оставленный ею, и любил ее одну и никого больше. Когда вы любите лишь однажды, никто не может вам заменить вашей любви. И десять лет я был в походе и видел, как горит и рушится Онай, как южный порт захлестывают волны прибоя, как весь остров обрел свой покой и замерз навеки, и воспоминание об этом должно рассеяться одним прекрасным утром.
Континент уже плавно опускался в воду. Облачный покров не рассеялся над экватором. Из него изливались дожди, и наконец, после того как я завоевал Онай, он расступился. И я всегда буду любить солнце, и тихое утро, и мягкую почву, и чудесные цветы; поколения красоты, которую я всегда буду любить. И я вел из. Оная свою армию, состоявшую из представителей всех кровей, родов, рас и смешений. И пока мы шли, земля прямо за нами погружалась в воду и смещалась. Огромная территория между Средиземноморьем, Итальянским Сапогом и заливом Средиземного моря затонула. И там, где крепко стоял огромный континент, доходя На север до Голландии, а на юг до Мексики, теперь протянулась Антарктика.
И спустя четыре года похода один высокомерный царь подарил мне черного коня, потому что у моих людей были лишь ослы и скот, овцы и гуси, черные овцы. И мы шли маршем по территории царства великого владыки, и легионы его всадников были в седле. Но моя армия стала так ловка в передвижении пешим ходом, что она победила царя и его конницу.
Царь преподнес мне воистину великий дар, черного коня. Он сделал это еще и чтобы испугать меня. Я не нал, как сидеть на спине лошади. И у коня, что он подарил мне, из ноздрей бил огонь, и был он черным, как ночь, и глаза его были дикими. Я приготовился вскочить на коня, и он тут же сбросил меня, так что я отел в сторону, от чего на лице у царя заиграла едва заметная улыбка удовлетворения от того, что он испугал меня.
Я поднялся с земли, поднял свой огромный меч, Крошам, взял его за рукоять плоским лезвием кверху и ударил великолепного коня прямо по голове с одного бока, так что он упал навзничь, как вам это? Когда он поднялся, я взобрался на него и полетел вместе с ветром. И вместо того, чтобы летать на НЛО, я мчался на черном коне, имя которого было Шамиридин — лети с ветром. Обладать скоростью и силой было великим даром. Царь, имея своей целью вызвать во мне страх, привел меня в восторг.
Так я создал западный фланг своей армии, и они стали заботиться о лошадях и ездить на них верхом. На восточном фланге выступала пехота моей армии. Столь громкой стала легенда о Раме и его великой армии, что рассказ о нас странствовал по земле, достигая восточных земель, и каждая битва была предопределена и выиграна.
Вы, ездящие на «тойотах» и «жуках», «мерседесах» и «шевроле», «фордах» и «хондах»! Вы не знаете, что то, на чем ездите вы, никогда не будет дышать огнем, как конь, на котором ездил я. Никогда то, на чем вы ездите, не будет знать ваших мыслей и сохранять бесстрашие до конца. Таким был Шамиридин. Да будет так.
Как может один гигантский конь, черный, как ночь, соревноваться с технологией, возникшей на Луне и Марсе? Я применял то, что они, в своем невежестве, бросили на поверхности Земли.
Я завершил то, что не сделала война, поскольку маленькие люди управляли космическими кораблями, и они не имели мышц, плоти, разума, не знали битвы. Они были трусами, прикрывавшимися щитом. А конь, черный, как ночь, мчался на них в гневе, сметая все на своем пути, повергая их в ужас, который они только были способны испытать. И,я обрушился на них, как ночной кошмар, и я не знал притворства, и то, чем я был, никак было нельзя
