— и еще больше сосредоточился на правильном ударе. Пусть видит, что я не просто так занимаюсь и вполне себя контролирую.
Когда дрова внушительной кучкой ростом мне по пояс аккуратно лежали рядом, я решил остановиться. Отложив топор, я огляделся: чем бы заняться теперь? Из дома доносились громкие и веселые голоса родни — значит, застолье продолжалось, и напоминать им о себе мне сейчас хотелось меньше всего. А то опять вспомнят, что неплохо было бы в шахматы сыграть.
Поразмыслив немного, я решил пробежаться. Руками я уже поработал, пора было размять и ноги. Бежать я решил дальше по направлению автомобильной дороги: там, как я успел увидеть, начиналось что-то вроде пересеченной местности. А это уж в любом случае было поинтереснее, чем трястись по ровному отутюженному асфальту.
Минут пятнадцать бега через канавки и пролески вывели меня к небольшой речке. Я задумался. Воды здесь было примерно по пояс — ну, может быть, чуть-чуть побольше. И вода эта, как и погода вообще, была уже довольно прохладной — как ни крути, все-таки на дворе стояла уже середина октября. Бабье лето уже было позади, но… хороший спортсмен не должен упускать такую важную вещь, как закаливание. Я подумал, что небольшое моржевание пойдет мне только на пользу, быстро разделся и забежал в воду.
Ох! Уже довольно студеная водица мигом меня взбодрила — хотя, казалось бы, куда еще бодриться после пробежки и колки дров? Но это состояние свежести, когда энергия буквально пронзает тебя от макушки до пяток, невозможно сравнить ни с чем. Недаром в крещенских купаниях в будущем принимали участие даже те, кто имели весьма смутное представление о сути этого праздника. Люди интуитивно чувствуют, что поможет им укрепить здоровье и взбодрить дух.
Ладно. Для первого раза пары минут вполне достаточно. Не хватало еще воспаление легких тут схватить. Я выбежал из воды так же быстро, как и забегал в нее, и начал в темпе одеваться, намереваясь с помощью обратной пробежки согреть тело, а, вернувшись домой, выпить горячего чаю. Предвкушая, с каким наслаждением я после всех этих активностей завалюсь в чистую и теплую постель, я вдруг услышал сзади себя девичий голос:
— Ну привет, Мишаня! И где мои цветы?
Я резко обернулся и увидел перед собой симпатичную ровесницу, насмешливо глядевшую на меня. Блин! Я же перед купанием разделся абсолютно весь — еще не хватало возвращаться домой в ледяных от воды трусах — и теперь стоял перед этой девчонкой совершенно голый. Быстро прикрыв руками причиндалы, я вдруг подумал: «Вот и повторяется мое знакомство с Ленкой. Только на этот раз зеркально: девица меня застала во время купания голышом, а не наоборот. Только что она несет про какие-то цветы?»
— Привет, — сказал я. Как же часто теперь мне приходится ограничиваться общими фразами, чтобы ничем себя не выдать? Нет, я здесь реально Штирлиц какой-то.
— Твой папаня к нам сейчас заходил, шахматы спрашивал, — томным голоском произнесла барышня, — ну так вот они.
С этими словами она протянула мне шахматную доску.
— Брательник мой играл-играл, а сейчас что-то подзабросил, — объяснила она. — Малой еще, ветер в голове гуляет. Так что можешь пока пользоваться, потом, как будешь уезжать, отдашь.
— Ага, спасибо, — ответил я, продолжая на ходу соображать, как мне себя вести с этой девицей и чего ей от меня может быть надо.
— А ты изменился, — продолжала она. — Я бы даже сказала, расцвел, возмужал… Ты в Москве теперь, говорят?
— Ну да, — кивнул я. — В «Динамо» поступил, боксом занимаюсь. Вот турнир был на днях, разряд получил.
— Молодец, — оценила девчонка. — Если бы ты вот таким ко мне тогда подкатывал, я бы, может, на тебя и по-другому посмотрела.
Ни фига себе намеки! Правда, сейчас мне это только на руку. По крайней мере, теперь я уже знаю, что Миша — настоящий Миша — раньше к этой красотке яйца подкатывал. И, видимо, неудачно. И я его, в общем, понимаю: девка видная, фигурка что надо, да и на мордашку вполне симпатичная. Так, надо бы сейчас не на фигурку ее засматриваться, а вытащить из нее побольше информации, пока она настроена на разговор.
— А ты сама-то сейчас где? — спросил я, стараясь выбирать максимально нейтральные формулировки.
— Да все там же, — махнула она рукой. — У меня же последний класс в этом году, забыл? Вот я закончу школу и в том году тоже поеду в Москву поступать. Так что сможем видеться почаще. Ну, если ты этого захочешь, конечно.
— Там видно будет, — сказал я, улыбнувшись и постаравшись, чтобы эти слова не звучали равнодушно. С одной стороны, девчонка реально симпатичная, и противиться естественной реакции подростка было, прямо скажем, сложновато. А с другой — у меня и так в Москве три женщины, в отношениях с которыми надо бы, по-хорошему, разобраться, куда мне еще четвертую-то? Ладно, пусть даже две — Аллу-то считать не будем, хотя это как посмотреть… Я встряхнул головой, чтобы согнать с себя эти неуместные мысли, и выдал: — Спасибо за шахматы. Мне идти надо, а то меня там, наверное, уже обыскались.
Девочка кокетливо улыбнулась:
— Ну иди. Да, кстати, — окликнула она меня, когда я уже зашагал в сторону дома. — Если вдруг все-таки решишь принести цветы — я люблю розы.
Я кивнул и направился домой с еще большей решительностью. Легкая пробежка всегда меня успокаивала и помогала привести мысли в порядок. Правда, теперь мне немного мешал сосредоточиться шум от фигурок, подпрыгивающих внутри доски при каждом шаге, ну да ничего. Пусть это будет самой большой моей проблемой в эти дни.
Не успел я так подумать, как откуда-то сбоку раздалось:
— Оба-на! Да это же Мишаня собственной персоной! Стоять, атлет! Куда бежим?
«Да что же это такое-то», — с досадой подумал я. «Неужели местные жители меня тут так и будут тормозить каждые сто метров? Этот Миша всему поселку что-то успел наобещать, что ли?»
Передо мной выросла парочка местных пацанов. Пацаны как пацаны, ничего особенного. Но их многозначительные ухмылки не оставляли никаких сомнений в том, что остановили они меня далеко не для дружеской беседы.
— Куда надо, — сухо ответил я.
— Ишь ты, какой неразговорчивый стал! — сказал тот, который меня таким образом поприветствовал. — Ну что, с красоткой твоей на речке получилось? Хоть сейчас-то?
