их, я хочу, чтобы ты трахнул меня. Блядь, Джейсон, я, черт возьми, собираюсь кончить… черт…
— Блядь… — простонал он.
— Кончи для меня, Джейсон… пожалуйста… я хочу услышать тебя… пожалуйста, позволь мне услышать, как ты кончишь для меня…
Но я этого не услышала.
Раздался глухой удар и приглушенный голос, похожий на женский визг.
И линия оборвалась.
* * *
Джейсон
Телефонная трубка выскользнула у меня из руки, когда я убрал член обратно в джинсы. Телефон с грохотом упал на пол у моих ног, и батарейка отлетела под стол. Я выругался себе под нос, наклоняясь за ней.
С дверного проема на меня уставились сердитые глаза, губы надуты и готовы начать скандал.
— Я спросила, с кем ты разговариваешь?!
— Я думал, ты давно в постели.
— Очевидно, нет, — выплюнула она. — Кто она?
Я уставился, как Эйприл сложила свои идеальные руки на своих идеальных сиськах, сдувая с лица выбившуюся прядь обесцвеченных волос. Даже сердитая и одетая в старую хлопковую пижаму, она была хороша, как картинка. Впрочем, не имело значения, насколько она была совершенна. Эта сука больше ничего для меня не значила.
— «С кем»?
— Гребаная прошмандовка на гребаном телефоне, Джейсон, — нахмурилась она. — Эта та сучка из ВИП-ложи, не так ли? Я так и знала, маленькая потаскушка.
— Когда это стало твоим гребаным делом?
— Эм, когда мы, блядь, поженились.
Я посмеялся над ее наглостью.
— Ты шутишь? Будто моя личная жизнь имеет для тебя значение.
— Личная жизнь? Больше похоже на убогую жизнь гребаного извращенца.
Я стиснул зубы.
— Я оставляю тебя в покое, не сую свой нос, как ты и хочешь. К чему эти двойные гребаные стандарты?
— Мы все еще женаты, Джейсон. Если ты хочешь это изменить, ты можешь подписать чертовы документы о разводе, а до тех пор все, что ты делаешь — мое гребаное дело.
Я снова собрал свой телефон.
— Я подпишу эти гребаные бумаги, как только ты дашь мне на подпись хоть что-то разумное.
— Я прошу то, что принадлежит мне.
— Ага, и все остальное, до чего могут дотянуться твои жадные маленькие ручонки. Попроси Фабьена выкупить мою долю, если ты так отчаянно хочешь остальное.
— Это не имеет никакого отношения к Фабьену. Это между нами.
— Это чертовски меняет дело.
Она закатила глаза.
— Никто из нас точно не был святым, Джейс.
— Мне всегда было интересно, сохранился ли у тебя во рту вкус его члена, когда я подарил тебе наш свадебный поцелуй?
— Не разыгрывай из себя потерпевшую сторону. Это бы возбудило тебя, грязный урод. — Я наблюдал, как красивая линия ее губ опускается вниз. — Хочешь скандала, не так ли? Хочешь выставить меня дурой? Эта маленькая корова продаст тебя за две секунды, не думай, что она этого не сделает. И что потом? — Она бесцельно обвела рукой комнату. — А потом это, это, это — все, ради чего мы работали, все пойдет прахом.
— И это ты продолжаешь говорить мне это.
— Не веришь мне?! Спроси своего агента. Посмотрим, что он скажет по поводу очередного скандала. Ты можешь попрощаться со своим уютны маленьким спонсорским контрактом спортивной одежды, а также с чертовой рекламой дезодоранта. Тебе разрушат карьеру, заставят продавать твою убогую гребаную историю жизни в журналы для парней, чтобы вернуть все, это то, чего ты хочешь?
Я протиснулся мимо нее.
— Да, да, да. Будущее будет ярким.
— Это правда. — Затем появились дрожащие губы. Я ненавидел, когда она вытворяла такое дерьмо. — Я тебе настолько не нравлюсь, что ты хочешь все для меня испортить? Втоптать мое имя в грязь?
— Всегда такая мелодраматичная…
— Ты хочешь увидеть, как мир смеется над нами, не так ли? Жалеет нас.
Слово «жалость» задело. Сильно ужалило.
— Никто не собирается нас жалеть, Эйприл.
— Она проболтается, Джейсон. Она именно такого типа.
Я улыбнулся.
— Ты серьезно думаешь, что я звонил девушке с игры на прошлой неделе? Она была в поле моего зрения максимум две минуты.
Ее глаза расширились:
— Тогда кто? Пожалуйста, боже, только не Селия Матерсон… У нас с ней благотворительный сбор средств в следующем месяце… Или, подожди, это ведь не Кейли Райан? Это Кейли?
— Это никто.
Она поджала губы, как делала на своих безвкусных фотосессиях.
— Не было похоже, что это никто. Не думай, что я не замечала звонков, Джейс. Я, блядь, заметила.
— Поверь мне, этот никто не вызовет никаких проблем.
Она сократила между нами расстояние, сверкая ледяными голубыми глазами.
— Все стремятся создать проблемы! Они просто хотят правильную гребаную цену!
— Не в этот раз.
— Как ты можешь быть так уверен?
Я бросил ей телефон, любуясь выражением ее шока, когда она прокручивала номера с премиальными расценками.
— Потому что она гребаный оператор секс-чата.
Глаза Эйприл сузились, превратившись в ядовитые щелочки.
— Секс-чат?!! Ты получаешь удовольствие от гребаного секс-чата?!! — Она рассмеялась. Холодный, жесткий, противный смех. — Тогда ты еще больший гребаный неудачник, чем я думала.
Я выхватил у нее свой телефон и направился к выходу.
Тупая, мерзкая, охочая до золота гребаная сука. Только на этот раз, может быть, на этот раз она была чертовски права.
Секс-чатом это не ограничится, по крайней мере, не навсегда. Я хотел эту девушку по-настоящему.
* * *
Эйприл постучала в дверь моей спальни. Я посмотрел на часы сонными глазами. Девять утра.
— Что? — простонал я.
Она стремительно вошла, нарощенные волосы болтались вокруг тонкой талии.
— Предложение мира. — Она поставила кружку на прикроватную тумбочку и придвинулась ко мне в опасной близости.
Я подозрительно посмотрел на нее, ожидая, что она заговорит.
— Ты ведь помнишь, не так ли?
Я сделал глоток кофе.
— Помню что?
