проблемой…
– Я спокойна. – Она взяла себя в руки, чтобы произнести эти слова твердо.
– Это хорошо, – согласился низкий голос, – потому что очень скоро вам понадобятся все силы.
– Могу я спросить, когда?
Она знала, что нельзя задавать ему никакие вопросы, это бесполезно. Но на этот раз он ответил.
– Операция будет на следующей неделе. Точную дату вам сообщат накануне. Будьте наготове, чтобы все прошло гладко. Не подведите меня. Это в ваших интересах.
– Разумеется… – И снова она сделала над собой усилие, чтобы произнести эти слова твердо.
Но вилка в дрожащей руке так и норовила звякнуть о тарелку, так что пришлось стиснуть ее в кулаке. Так что она не услышала, как ее собеседник ушел.
Она осторожно, стараясь не звякнуть, положила вилку на стол и долго сидела, глядя в одну точку. Значит, на той неделе. Операция произойдет на той неделе.
«Не подведите меня», – сказал голос. И она не подведет. Она сделает все, как надо, и тогда…
Тогда у нее появится много денег, и можно будет уехать куда-нибудь далеко-далеко. Бросить постылого мужа, который, в общем, ничего плохого ей не сделал, так что особенно неприятно существовать с ним рядом. Бросить скучную работу, забыть про банк. И эту безликую полупустую квартиру оставить мужу, как-нибудь подгадать время, когда он будет дежурить, и просто уйти. Записку можно написать, чтобы не искал, или по телефону позвонить. Лучше эсэмэску послать.
– Вам еще что-нибудь принести? – Это официант склонился озабоченно.
– Да, чашку зеленого чая. И уберите это. – Она подвинула нетронутую тарелку.
– Сэндвич с индейкой, творожный кекс, две булочки с маком и миндальный круассан! – отбарабанила девушка за кассой. Элла с трудом управилась с пластиковой картой, чертыхнувшись про себя, потому что рука двигалась плохо.
Девушка покосилась на забинтованный палец. Он отзывался болью, если случайно к нему прикоснуться, и мешал выполнять некоторые движения. И что вообще там такое, воспаление, что ли?
Черт, когда же ей его забинтовали? И кто?
Она помнила, что поцарапала палец сережкой, которую нашла у себя в квартире под диваном – и больше ничего. Странный провал памяти нависал над ней черной пустотой. Рановато в ее-то возрасте! Хорошо хоть на левой руке, не так мешает работать…
Она вспомнила о работе и снова расстроилась.
Редактура двигалась очень медленно, за неделю она почти не продвинулась… Даже удивительно, чем вообще занималась…
С такими грустными мыслями Элла взяла бумажный пакет с едой и отправилась домой. Кофе и растворимого попьет, а готовить времени совсем нету, работать надо.
Во дворе она увидела знакомого мужчину с пятого этажа, хозяина любвеобильного пса Макса. Пес рвался с поводка ей навстречу, хозяин едва удерживал его, так что пришлось подойти ближе и вытерпеть все собачьи нежности.
– Непослушный какой! – Она пыталась увернуться. – Вас не слушается… в собачью школу его не отдавали?
– Да я понятия не имею, кто его воспитывал! – в сердцах ответил хозяин. – Я его на дороге подобрал полгода назад всего. Еду с дачи поздно уже, смотрю – дорогу кто-то перебегает. А потом пропал, я думал – сбил его. Остановился, гляжу – ползет еле-еле. Лапа перебита, но уже давно, загноилась, на боку рана. И смотрит так прямо в душу. А видно, что пес не бездомный, ухоженный был, на ошейнике брелок, зовут Макс. Ну, взял я его, отвез к ветеринару, подлечил. Мои тогда все на море были, а как приехали… ну, пошумели, конечно, немного. Дети-то хорошо его приняли, он ласковый. А вот теща все ворчит, и жена ей подпевает… – Тут мужчина спохватился, что рассказывает лишнее совершенно незнакомой девице и замолчал.
– Ну, Максик, будь умницей, слушайся папу, – сказала Элла.
Пес тыкался носом ей в ладонь, требуя ласки.
– Знаете, он вообще-то послушный, только почему-то шалеет, когда вас увидит…
– Я заметила. – И Элла поскорее проскочила в подъезд.
Она наскоро поела на кухне и выпила две чашки чая. Вот почему все время хочется есть?
Ладно, нужно работать. Срок сдачи неумолимо приближается… кстати, какой там срок?
Элла выдвинула ящик стола, где держала важные документы, чтобы взглянуть на договор с издательством.
И тут, в этом ящике, она увидела смятую бумажку.
Как она сюда попала? Почему лежит среди важных бумаг?
Ах, ну да, в эту бумажку была завернута серьга, которую всучила ей странная женщина в кафе…
Вот еще одна странность.
Если та женщина ее, Эллу, с кем-то перепутала, а иначе, конечно, и быть не может, то тогда как в этой квартире оказалась точно такая же сережка?
Этот факт не поддавался никакому логическому объяснению. Ведь она же хотела с этим разобраться, да вот забыла, закрутилась с работой.
Тут же всплыла неприятная мысль, что в редактуре романа она продвинулась очень мало. Так, сегодня какой день? Она раскрыла календарь в телефоне. Суббота, шестнадцатое сентября. А с Катериной Романовной она говорила точно в субботу, та сказала, что редактуру нужно сдать к двадцать третьему. Ужас какой, всего неделя осталась! Но сначала нужно все-таки разобраться с сережкой.
Элла разгладила бумажку, при этом задела палец, который отозвался застарелой болью.
Это был чек на оплату услуг телефонной компании.
Сверху было крупно напечатано название компании – «Петротелеком», ниже – дата, примерно недельной давности, а еще ниже – номер мобильного телефона плательщика.
Наверняка это номер той самой женщины из кафе… В противном случае Элла бумажку выбросит и займется редактурой. В конце концов, в жизни происходят иногда странные вещи. Но нужно все же попробовать кое-что выяснить.
Поддавшись мгновенному импульсу, Элла взяла свой телефон и набрала этот номер. Она не знала, что спросит у незнакомки, не знала, что станет ей говорить, но надеялась, что незнакомка хоть как-то объяснит ей странности с сережкой. И не только с ней.
Ответили почти сразу.
– Кто это?
– Послушайте, но это очень странно… – начала Элла вместо приветствия.
Но тут собеседница перехватила у нее инициативу:
– Нора, это ты? Ты не со своего телефона звонишь? Вот удачно, я как раз тебе звонила, а ты не отвечаешь… тут на работе творятся какие-то странные дела. Нам непременно нужно с тобой поговорить, это очень важно, но только не по телефону! И не на работе, там все время народ толчется, и камеры везде…
– Но я не понимаю…
– Говорю же – не по телефону! Давай встретимся в том кафе на Подьяческой, в «Золотом ключике». Ну, там еще рядом корпоратив у нас был. Еще говорили, что лучше бы в том кафе его и проводили, а то ресторан дорогой, а кухня
