банка обязателен деловой стиль. Костюмов у нее было предостаточно, но вот брючный или с короткой юбкой? Пожалуй, сегодня брючный, вот этот, к нему можно лоферы, а то вроде бы дождь на улице…
Пока она одевалась, муж прибрал на кухне и уже ожидал ее в прихожей.
– Пора в путь-дорогу! – пропел, как всегда. И как всегда сфальшивил.
Господи, откуда он выкопал эту жуткую песню? Ведь не старый же человек!
Застегивая пальто, она почувствовала, что очень болит палец на левой руке. Там была заметная припухлость и краснота, царапина если и есть, так уже затянулась.
– Когда это я? – проговорила машинально.
– Дай посмотреть! – Он крепко сжал ее руку. – Ну да, царапина воспалилась, наверно, грязь попала.
– Да где это я поцарапалась? Не помню…
– А это, наверное, когда мы к Вадиму на шашлыки ездили в воскресенье!
– Кто такой Вадим?
– Ну, толстый такой, белобрысый, мы с ним раньше борьбой занимались. У него дом в Макеевке на берегу озера, ну, там, наверно, ты занозу посадила.
У нее в голове мелькнули смутные, туманные картины – озеро с темной непрозрачной водой, заросшее камышом, костер… какие-то люди возле него смеются и пьют пиво. Никакого толстого Вадима она не помнила, да и какая разница?
– Нужно обработать, а то хуже будет… – сказал муж. – Ранка уже начинает воспаляться.
– Да ладно тебе! – Она вырвала свою руку. – Опаздываем уже! Не хватало еще, чтобы начальник заметил и на вид поставил! И так уже сокращение в банке идет! Вот уволят меня…
– Этого не надо, – серьезно ответил муж и пошел вперед, чтобы подогнать машину к подъезду.
На улице шел дождь, и ей не понадобилось раскрывать зонтик.
В машине муж включил музыку, и она была рада этому, поскольку не нужно было разговаривать. Он смотрел на дорогу, водитель он умелый и ответственный, этого у него не отнимешь. Доехали быстро, муж ловко объезжал пробки.
– Пока! – сказала она и погладила его по плечу.
– После работы заеду! – кивнул он.
– А у тебя когда смена-то? – вдруг спросила она и успела заметить, как он нахмурился.
– Просил же, – прошипел он, – не спрашивай никогда про мою работу. Ну не могу я ничего рассказывать, подписку давал! Мы это с тобой уже обсуждали.
Ах да, он говорил что-то по поводу секретности. Но какие суперсекретные дела могут быть у небольшой охранной фирмы? Если бы он в серьезной государственной структуре работал, тогда еще может быть, да и то…
– Да ладно, я в субботу же работал! – сказал муж и примирительно улыбнулся.
Она совершенно не помнила, что было в субботу. Если он работал, то чем она-то занималась?
Да какая разница, в конце концов! Вечером он встретит ее на машине, и не нужно будет тащиться под дождем.
Охранник на входе в банк кивнул скупо, она ответила тем же. И быстро прошла в свой кабинет, стараясь не встречаться ни с кем глазами. Она работала в этом банке больше полугода, но за это время ни с кем особенно не сблизилась.
Включила компьютер, проверила, не было ли проникновения, узнала сегодняшние пароли, ввела. Дальше началась обычная рутина: проверка счетов клиентов, обработка платежных документов.
Она никуда не выходила из кабинета до обеда, не прерывалась на болтовню и перекур (вообще никогда в жизни не брала в рот сигарету). И растворимый кофе из автомата терпеть не могла. И все эти чипсы, сухарики, палочки и шарики – бр-р-р… гадость какая.
А сотрудники пьют и топчутся у автомата, только чтобы не работать. Общаются… к ней в кабинет доносится смех и отвратительный запах дешевого растворимого кофе.
Она вообще терпеть не может сильные запахи. Например, от одной сотрудницы, как же ее зовут… Лена, Лиля, Люся… не вспомнить, всегда навязчиво пахнет французскими духами. Литрами она их на себя льет, что ли…
Тут как-то в туалете с ней столкнулись… долго потом тот запах выветрить не могла.
А от ее непосредственного начальника пахнет псиной. У него на столе фотография стоит – огромный такой пес в объектив скалится, на волка похож. Начальник его обожает, бесконечно рассказывает, как пес его встречает, лапы на плечи ставит, облизывает.
Ей просто плохо становится, как такое представит. Она собак терпеть не может. И кошек тоже, от них одна грязь.
Ну вот, обеденный перерыв, и эта самая Лиля-Люся к ней заглядывает. Через стекло видно, как рукой машет – идешь в кафе? Она головой помотала – не могу, мол, работа срочная, нужно закончить.
Не хватало еще сорок минут слушать ее болтовню. А Люся эта, или как ее там, не отстает, руками машет, приглашает. Ну, до чего же настырная баба!
Она отвернулась и взяла трубку телефона, и даже сделала вид, что кнопки нажимает. Подождала немного, потом посмотрела краем глаза. Ушла наконец-то.
Она выждала еще минут семь, потом выключила компьютер, убрала со стола все бумаги и вышла. Сотрудники ее отдела уже все ушли, она не боялась встретиться с кем-то.
Выйдя на улицу, она свернула в другую сторону, совсем не туда, где в кафе торгового центра обедали сотрудники. Хорошо, что дождь кончился, потому что она забыла зонтик.
Прошла несколько кварталов, осторожно переступая через лужи, и вошла в ресторан. Ресторан был дорогой, поэтому сотрудники сюда не ходили.
Она отдала пальто гардеробщику и прошла в самый дальний конец зала, где столики были отделены друг от друга стойками с цветами. Цветы были настоящие, живые, но пыльные, и пахли тухлой землей.
Хоть и дорогой ресторан, а уборка не на высоте, усмехнулась она про себя. Впрочем, это ее не касается. Для нее важно другое.
Официант, не спрашивая ничего, поставил перед ней тарелку. Как обычно – рыба на пару и брокколи. Капуста была недоварена, как всегда, рыба пресная, безвкусная. Возможно, ей так кажется, потому что она нервничает и ждет.
Она услышала, как за соседний столик кто-то сел. Скрипнул стул, звякнула чашка.
– Не оглядывайтесь, – сказал низкий властный голос. Голос, который она слышала уже несколько месяцев, голос, который завораживал ее и обещал ей другую жизнь. Она никогда не видела обладателя этого голоса, но верила ему.
– Я помню правила, – сказала она, глядя в тарелку.
– У вас все в порядке? – спросил голос. – Вы неважно выглядите, бледная, похудели…
Черт, она не успела освежить макияж! Из-за этой Лили-Люси было не выйти в туалет, прилипчивая баба обязательно втянула бы в разговор, увязалась бы за ней в этот ресторан…
– Я в норме, – сухо сказала она.
– Вы нервничаете, ничего не едите, – продолжал голос, – это может быть
