class="p1">Прозвенел звонок, и все тут же вскочили со своих мест, начав с грохотом, звонко отражающимся по многоуровневым рядам огромной аудитории, складывать в свои сумки планшеты и ноутбуки, после чего длинной вереницей тянуться к выходу в направлении следующей пары. Севастьянов тяжело и протяжно выдохнул, параллельно зевая от недосыпа и с размаху уселся на свой тонкий и качающийся на металлических ножках стол, больше похожий на обычную парту, достав из кармана мобильный телефон, чтобы почитать, что произошло в мире за этот академический час. Посмотрев на пустую аудиторию и потолок, где при всей своей современности и напускной дороговизне явно читались признаки неухоженности в виде желтых разводов на штукатурке, а также местами отваливающегося линолеума, незваный гость плавно встал со своего места и уверенной походкой стал спускаться вниз, гулким эхом сопровождая каждый шаг, отражающийся в зале с отличной акустикой.
Преподаватель не обращал на того внимания, пока он не приблизился вплотную, скинув с головы капюшон и оголив кудрявые светло-русые волосы. «Ну здравствуй, Петя, как жизнь», – заявил Виноградов, протягивая тому руку в знак приветствия. Оторвавшись от своего гаджета, Севастьянов поднял глаза на посетителя, сделав удивлённое лицо, как будто увидел перед собой королеву Англии, после чего пожал ладонь в ответ, сказав: «Валера! Какая встреча! А я тебя не узнал, думал студент какой-то мутный зашёл, что привело сюда?»
Казалось бы, что может связывать между собой двух мужчин абсолютно разных профессий – пластического хирурга и преподавателя-программиста, однако у судьбы для этого всегда есть свои планы. Они познакомились на одной из конференций, посвящённых периоду правления Ивана Грозного, где учёные со всей страны выступали со своими исследованиями на различные темы. Оба они являлись слушателями, поскольку не имели достаточной квалификации, подтверждённой документально, однако начитанность и давний интерес к личности позволяли быть чуть ли не главными экспертами по этому вопросу на конференции. Будучи соседями по столу, у них завязался разговор о своих пристрастиях, который вызвал неподдельный взаимный интерес в дополнении общей картины исторического мира. Виноградов был уверен, что Пётр способен дать ответ о принадлежности неизвестного ему сочетания символов к конкретному месту и периоду.
«Да знаешь, хотелось бы мне зайти к тебе просто так, да времени что-то нет, зато есть дело, причём очень интересное», – интригующее начал свою речь Валерий. «Так, про отсутствие возможности можешь ничего не рассказывать, я такие отговорки не очень люблю, а вот про запутанную ситуацию давай поподробнее», – ответил преподаватель, внимательно глядя собеседнику в глаза, прекрасно видя того насквозь с его корыстными мотивами. Поняв, что красивый заход не удался и нужно было подбирать более подходящие слова, Виноградов молча достал из кармана телефон, открыл галерею, где хранился сделанный им сегодня снимок сочетания символов на метле из Коломенского, и протянул его Севастьянову. «Нужно понять, на какое место указывает этот знак, и как его найти», – заявил первый, отводя взгляд куда-то в сторону стены, явно смущаясь, что данная загадка оказалась ему не под силу. С интересом изучив древко, приближая и отдаляя несколько раз изображение, Пётр протянул гаджет назад его владельцу, после чего сказал: «Я в принципе понимаю, что это, но, чтобы удостовериться в своей правоте, мне нужно знать, где выбиты эти символы, и для чего они тебе».
Валерия слегка озадачил данный жест, поскольку он не сильно горел желанием расширять команду по поиску сокровища, а хотел лишь обратиться к специалисту одноразово в виде фриланса, но, видимо, чтобы получить необходимую информацию, приходилось раскрывать карты: «Мы нашли их на метле времён Ивана IV в подвале одной из церквей под Коломенским. Думаем, что лев – ключ к Александровской слободе во Владимирской области, поскольку это давний их герб».
«Невероятно! – воскликнул Севастьянов, вскочив со своего места и обойдя стол по кругу, – вы нашли ключ к Либерее!» «Пожалуйста тише! Я не хочу, чтобы лишние уши это слышали!» – недовольно прошипел Виноградов, нервозно оглядываясь в сторону приоткрытой двери в аудиторию за спиной. «Только вы далеко не там хотите искать», – добавил Пётр. «Это почему же?» – недовольно возразил Валерий, узнав, что его версию в принципе поставили под сомнение. «А вот так, у Александрова на гербе тиски и наковальни, а уж никак не львы, тем более два, тут дело совершенно в другом, – стал развивать свою мысль преподаватель, – те символы, которые ты мне показал, можно встретить раздельно на двух монетах времен Грозного, обе отражают власть и могущество. Двуглавый орёл, закрепившийся при его дедушке – Иване III при нем впервые приобрёл двойную корону, а лев обычно изображался в компании единорога в противовес тому. Однако есть место, где эти знаки соединились вместе, а оно значительно ближе отсюда, чем искомая вами Александровская слобода». «И что же это?» – нетерпеливо спросил Валерий, перебирая засунутыми в карманы руками костяшки своих худых и длинных, как скелет, пальцев. «Дом Пашкова», – самодовольно заявил Севастьянов, усевшись, наконец, в своё кресло, по-царски развалившись в нем, осознавая, что превзошёл в своих знаниях не менее начитанного и умного знакомого, который именно к нему пришёл за помощью в трудную минуту.
Глава 6.
«Дом Пашкова? – непонимающе спросил Валерий, облокотившись вынутой из кармана рукой об стол, – мне не послышалось? Нет, шутка конечно хорошая, но явно неуместная, давай сюда ещё приплетем Ленина, а что вон у него тоже библиотека есть, да ещё и государственная и с окнами на Кремль! Красота же, согласись!»
Не поняв сего искромётного юмора от собеседника, Петр поднял на него недовольный взгляд, после чего ответил: «Ты можешь веселиться сколько угодно, но истина от этого все равно не изменится, а до Владимира Ильича мы ещё дойдём, он тоже имеет к этому отношение». На этих словах Виноградов чуть не поперхнулся собственной слюной, немного отойдя от стола, сделав удивлённое лицо. «Слушай теперь очень внимательно, – заявил Севастьянов, удобно устраиваясь в своём кресле, – на месте нынешнего дома Пашкова когда-то стоял Опричный двор – центр образованного Грозным удела. По описанию немца-опричника Генриха Штадена на воротах было два резных разрисованных льва. Вместо глаз у них пристроены зеркала. Один стоял с раскрытой пастью и смотрел к земщине, другой, такой же, во двор. Между этими двумя львами располагался двуглавый черный орел с распростертыми крыльями. Затем в XVIII веке местность была застроена другими зданиями и именно тогда на этом участке появился Дом Пашкова».
Тут все в голове Валерия сложилось, и он выпучил глаза, символы на древке метлы и современная история срослись воедино. «Более того, – продолжал Севастьянов, – по слухам этот
