профессионал — это не тот, кто знает, как надо, профессионал — это тот, кто делает даже тогда, когда не знает, как надо.
— Начнём с самого начала! Когда вы заметили, что не работает?
Глава 4. Как работают платья
— И как оно работало?
Анна в который раз рассматривала платье. Всё в порядке. Если упустить из виду, что в нём никакого порядка нет. Лохмотья, да и только!
А Лиза, нервно теребя кулон, стояла рядом и, перемежая свою речь душераздирающими вздохами, рассказывала:
— Это платье сделано по технологии олимпийского пошива. В такие наряды одевались когда-то только высшие сановники слоёв. Но потом технология обработки ткани была утеряна. Много веков мастера пытались восстановить, но всё тщетно. А это платье одно из последних сохранившихся! Его создала знаменитая фея Моргана специально для своей племянницы. Моргана на тот момент уже была видным специалистом, прекрасно занималась кройкой и шитьём, перекраивала целые страны! Конечно, — Лиза усмехнулась: — с Мерлином у неё терки были такие, что во многом пришлось отступить, он тоже был весьма суровым специалистом, но это частности. В основном, Моргана доводила свои проекты до совершенства. Ну и с платьем у неё как-то получилось. Хотя уже лет двести до этого такие вещи никто не мог сделать. Но для четвероюродной племянницы Моргана расстаралась…
Перебирая в пальцах швы и слушая подругу, Анна начала смутно догадываться, о чём идёт речь.
— Это, случайно, не фея-крёстная?
Лиза поморщилась:
— Ну какая она крестная, Анечка! Ну как может фея, лесная нечесть, быть крёстной? Это же значит быть в христианстве, пройти обряд… Да ей бы от святой воды дурно сделалось! Или бы она святошам дурно сделала. В пределах самообороны, конечно, но мало бы не показалось!
Анна пожала плечами:
— Ну, я просто подумала — фея, платье, туфли… Где это ещё встречается? Только в сказке про Золушку.
Лиза усмехнулась:
— Да не Золушка она. Это просто перевод кривой. Пока росла у мачехи, её Замарашкой звали. Отец её, королевский лесничий, тот ещё ловелас был, столько девок перепортил… Ну и фею лесную соблазнил. От неё и родилась Замарашка. Отец её при рождении назвал Бруной, как и положено — «Тёмной», за то, что была смугла, как и все полукровки, рождённые от фей и людей. Ну а мать у неё родами погибла, потому имени от своего народа дать не успела. А как на царствие её венчали, так по-христиански заставили называться Брунгильдой.
— Что-то я такое слышала… — задумалась Анна. — Вроде какая-то кровавая королева же была?
— Ну да. Войны, тирания, убийства сановников, монархов и геноцид своего народа, — вздохнула Лиза. — Та ещё сволочь была. Но это извинительно, честно говоря.
— Да? — удивилась Анна.
— Ну, да. Росла без матери. Мачеха была к ней строга — своих двух старших ей не удалось хорошо воспитать, разбаловала и уже пожинала плоды, потому падчерицу пыталась сделать идеальной домохозяйкой и будущей светской дамой. Так сказать, сделать вклад в свою старость. И, честно говоря, у неё с воспитанием всё получилось — Брунгильда потом оказалась весьма изысканной королевой, кружащей головы мужчинам и, при этом, ставшей образцом светской жизни. Но если бы мачеха довела дело до конца, и тщательнее следила за девочкой, то, может и не было такой кровавой страницы в истории мира… да и сама бы не оказалась после четвертованной…
— Но постой, — Анна нахмурилась. — Мачеха не пускала её на бал, а крёст… ну, фея эта, сделала ей тыкву, туфли, платье, что-то там ещё, и практически изменила ей жизнь! Это же классно! Я, когда училась портновскому делу, то пример Золушки был для нас как идеал и стремление! Сделать такое платье, чтобы…
— Перекроить судьбу, — серебристым голоском засмеялась Лиза. — Ну, конечно! А я тебе о чём говорю? Моргана была весьма искусна в судьбоплетении. Только с Брунгильдой цели её были, конечно, не в счастье глупышки-Замарашки…
— А в чём? — отвлеклась от изучения шва Анна.
Лиза пожала плечами:
— Тогда была сложная политическая обстановка… Моргана выгадывала возможность сохранить свою страну, а для этого нужно было столкнуть лбами несколько сопредельных государств, заставив их меж собой разбираться и не лезть к лесному народу. Поэтому и решение такое… неоднозначное. Моргана же не была родной тётей Замаршке, не по родственной любви этим занималась. Но выбрала из всех кандидаток именно её. А когда явилась ей во всём своём великолепии, то юной Бруне, которая ещё ни разу не видела вживую родичей матери, показалось, что они с ней самые тесные родственники — раса-то одна, сходства много! Ну и Моргана не стала её разочаровывать. Узнала, чего так хочет девочка. А чего хотели девочки в тринадцать лет в те времена? Побыстрее сдёрнуть из строгого дома да с головой уйти в романтику и поймать на передок какого-нибудь принца! Вот на этом Моргана и сыграла, и сделала всё столь филигранно, что до сих пор дух захватывает от этой истории. Подгадала момент и выдала девчуле транспортное средство, лакеев, ну и наряд… Платье по уникальной технологии развидения.
— Подожди, — Анна нахмурилась, — Вроде же она просто превратила её лохмотья в бальное платье?
— Нет, не так. Она заранее скопировала лохмотья Бруны и создала новое платье — свадебное, которое в неактивированном состоянии выглядит как наряд Замарашки. А в активированном…
Анна закатила глаза и протянула с наслаждением:
— Мммм… Небесно-голубое… В блеске и сиянии. С пышной юбкой, которая движется словно ветер…
Лиза пожала плечами:
— Ну, наверное, — замялась она. — Кто-то видел его и таким…
Анна покосилась:
— Что не так?
Лиза усмехнулась:
— Суть этого платья в том, что оно влияет на судьбы. Его действие — завораживать окружающих и воспитывать в них любовь к обладательнице. А у каждого, как ты понимаешь, свои представления о том, как должна выглядеть самая очаровательная принцесса на свете. Поэтому в тот период оно казалось пышным и голубым, а вот в восемьдесят первом году прошлого века, когда это платье взяли на прокат для свадьбы принцессы Дианы, то оно было абсолютно белым и даже без страз!
Анна тут же вспомнила это платье — оно давно уже стало примером для дизайнеров, как не надо делать! Все ошибки модельеров, создавших это платье, разбирали на занятиях: и неверный выбор ткани, и неправильную посадку, и уродливую форму «а-ля кукла», и преувеличенный шлейф, и глупые швы по нему…
— Зато с огромным шлейфом, — поморщилась Анна, — который в карете замялся так, словно это простая простынь! Да и само платье… ну, оно не было красивым. Вульгарная тафта, она
