лишил меня сил и мне хотелось отдать весь кошелек, лишь бы никто более меня не тревожил ни с чем, как и делают большинство родителей. Однако я понимал, что это неправильно, потому глубоко вдохнул, набравшись сил для нового противостояния, и сказал:
— Виктим, ради всего святого, зайди в дом и не разговаривай с этим человеком! Кажется, ты должен помогать маме накрывать на стол.
— Но, папа…
— Не пререкайся! Живо на кухню!
В следующие мгновения случилось странное — повсюду показались черно-белые мушки, похожие на телевизионные помехи, но более реалистичные, словно зависшие в воздухе. Подобное бывает, когда резко поднимаешься после долгих часов сидения, и в болезненном приступе, хотя я чувствовал себя прекрасно. Удивительно, что и этот рекламный агент озадаченно озирался, словно тоже наблюдал их. К моему великому счастью, Виктим не стал испытывать меня новыми порциями волнения и криков, пусть и выглядел в высшей степени драматично: он смотрел пронзительно и жалобно, едва ли не со слезами, а руки безвольно повисли вдоль туловища. И в таком виде он зашел домой и скрылся в проеме кухни, где Фелиция стала спрашивать его о случившемся.
— И не стыдно тебе морочить ребенку голову своей ерундой? — сказал я, когда странный феномен мгновенно исчез. — Видишь, как он расстроился из-за тебя.
— Чего-чего? Я просто показал…
— Уж показал, так показал! Доволен — а теперь проваливай! Вместе со своим дрянным хламом.
— Ваш сын, мистер Фирдан, хочет игрушку, он всем видом намекнул на это, смотрел на них, будто никогда в жизни не видел мягких игрушек.
— И это так: ни мягких, ни твердых и никаких других — не было, нет и не будет! По крайней мере, пока я отвечаю за его воспитание и нахожусь в здравом уме…
— Да это преступление! — крикнул он. — Вам должно быть стыдно жалеть пары бумажек на сына!
— Что ты, сопляк, можешь знать о моих деньгах, о моем сыне и о том, как воспитывать детей? Я не стану баловать его подобной чушью ни от твоей фирмы, ни от чьей-либо другой! А преступление будет, если ты наконец не уйдешь отсюда.
Блаженством было не слышать его стремительной речи даже те секунды, пока он хмурил густые брови, покрасневший и вспотевший от напряжения.
— Мистер Фирдан… Я не знаю, откуда у вас такое отношение к игрушкам, но скажу честно, мне нужно продать что-то, а не то меня уволят. Давайте поможем друг другу — вы наладите отношения с сыном, даже без вникания у вас явно не все гладко, а я не пойду просить милостыню. Все же в плюсе!
— Во-первых, у нас все нормально и советую не лезть в чужие дела, а во-вторых, меня не волнует, что у тебя происходит в жизни — это твои и только твои проблемы, и решать их тебе самому!
На этот раз дверь закрылась медленно, без происшествий и со спокойным звуком; вначале я остался, прислушиваясь к окружению, и услышал глубокий вздох, а затем и шаги по ступеням крыльца и каменной плитке дорожки. Я выстоял лишь одну битву в этой тяжелой войне, и как же горько, когда в обезумевшем мире проявление разума уже считается чем-то ненормальным, постыдным!
Я задержался напротив комода в прихожей. Рамка с нашей общей фотографией упала плашмя и разбилась так, что трещина на стекле перекрещивала всех нас. Одни беды от этих игрушек…
Алек Рей
27.09.199 X г., 03:44 PM
Неподалеку от дома семейства Фирданов
Город охватила чума. Невидимый убийца не щадил мальчиков, девочек, сильных, слабых, богатых, бедных — он забирал всех детей и подростков, кого мог. Возрастной диапазон: 4-19 лет, чаще 6-14. Первое отличие: болезнь не убивает мгновенно. Многие похищения произошли ночью, прямо из кроватей. Иногда дети спали с родителями. Можно ограничить передвижение населения комендантским часом, патрулировать улицы, но нельзя приставить охрану к каждому ребенку. Второе: болезнь распознается. Я не встречал преступника, который не оставляет улик: ни отпечатков пальцев, ни следов, волос, частиц ткани. Что-то должно быть — это закон! Но правила не работают. У нас нет ничего. Часто детские комнаты находились на втором этаже и выше в многоквартирных домах. Окна и замки всегда заперты. В некоторые ночи исчезает по 2–3 ребенка, в разных точках города. И третье: от болезни можно защититься, привиться. Сейчас ни у кого нет гарантий безопасности, и кто угодно может стать следующим. С каждым днем похищения увеличиваются, а мы не нашли никого, даже тел.
Ежегодно в мире пропадает около 8 000 000 детей. Сюда входят добровольно ушедшие из дома подростки, потерявшиеся дети, впоследствии найденные. В стране количество пропавших составляет 0,1 %, в городе — 0,67 %, то есть 300 человек за 9 месяцев. Большинство вернулось домой, но местонахождение 56 детей установить не удалось. Число за сентябрь составляет 26, столько же, сколько за остальные месяцы по всей стране. Параллельные маньяки? Нет, почерк один, отсутствующий. Кто-то бы засветился. Связь со сбежавшим пациентом психиатрической клиники? Тоже примерно месяц назад. Но это началось до него и, возможно, он давно мертв… Больше подозреваемых все равно нет.
Полиция бессильна. Остается лично опрашивать детей в надежде на зацепку.
Каждый фонарный столб вдоль улицы завешан объявлениями о пропаже. На уровне среднего роста человека их крепилось по 8-10 штук. Новые еще белоснежные, цветные, если позволяли средства; на пожелтевшие и потрепанные от дождей, со стертыми за месяцы лицами жутко смотреть. Миниатюрные кладбища через каждые 30 метров по всему городу. Надгробия повторяли друг друга: изображение веселого невинного лица ребенка и чудовищная эпитафия из поведения, одежды и особых примет. Я помнил каждое. В конце концов, я подписывал приказ на развешивание всех объявлений.
Я закрыл глаза на 2 секунды, вдохнул свежий воздух: будет дождь. Шелест листов, прибитых на гвозди. Старое объявление держалось на одном уголке, скоро сорвется ветром. Я направился к этому фонарному столбу, пошарил в карманах. Давно ношу с собой гвоздь, который брал для сравнения фирмы на месте преступления. Не выложил. Выпрямив объявление, я приложил гвоздь и ударил основанием ладони по шляпке. Затем снова и снова, пока стержень не вонзился в дерево наполовину. Боль и тепло. Малое наказание за то, что не спас их, ни одного. Не выполнил долг полицейского.
Двухэтажный дом семейства Фирданов. Низкий деревянный забор в коричневом цвете с заостренными кольями; дверца приоткрыта, качается на ветру. Почтовый ящик около входа, дорожка из серой плитки тянется к крыльцу. Передний двор узкий, но ухоженный: газон стрижен, местами клумбы с цветами.
