Кажется, теперь это зовется модным словом «рефлексия». Меня бросает из крайности в крайность. Мною овладевают самые разные эмоции. Я злюсь на самого себя и те шальные мысли, что то и дело роятся в голове. Я тихо радуюсь возможности приблизиться к истине. Хотя что есть истина? Точнее, где она? Давно не секрет: где-то рядом…
Родные места на удивление не заставляют сердце биться чаще. Ничего внутри не сжимается в тот момент, когда мы проезжаем мост, по которому еще ребенком я ходил сотни, а может быть, и тысячи раз, подбирая необычные пивные пробки, коих набивался целый карман. Даже очертания дома, в котором прошло детство, не вызывают желания остановиться и погрустить на скамейке у подъезда. Я четко понимаю свою цель и иду к ней. Точнее, еду. На немыслимо низкой скорости.
Водитель, разглядевший на картах пункт назначения, меняется в лице. Исчезает глупая улыбка и выключается провинциальный шарм. Музыка приглушается по велению грубых пальцев. Мы молчим. Наконец, набравшись смелости, он задает вопрос (не заговорить с клиентом тут моветон):
– Поминать или на похороны?
Я улыбаюсь в мыслях, представляя, чего мужику стоило заговорить со мной на столь щепетильную тему, и отвечаю следом:
– Нет-нет, просто к другу. Так уж вышло, что он работает на кладбище.
– Ну слава богу! – выдыхает дядька и позволяет улыбке вернуться на место.
А дальше он пытается наверстать нерассказанное и неуслышанное. Оставшихся минут в пути, разумеется, недостаточно. Еще какое-то время мы сидим в машине с заглушенным двигателем, и я пытаюсь ускорить неизбежное прощание, поглядывая на экран телефона. Но вот он, заветный миг! Перехватывая очередной заказ, таксист наказывает передавать привет Ленину и Лужкову (забывая, по всей видимости, что оба мертвы) и выпускает меня из прокуренного салона.
Я прохожу в большие и довольно уродливые ворота, сворачиваю налево, к будочке, из которой доносятся диалоги в стиле сериалов по «России-1» и запахи лапши быстрого приготовления. На ходу вру, что прихожусь родственником Матвею, и выясняю, где он трудится сегодня. На мою удачу, парень вкалывает как проклятый, без выходных и отпусков. Зато с перерывом на рюмку. А как иначе – профессия обязывает.
Ориентируясь по карте, что мне подсунул местный сторож, я иду не спеша. Что сказать давнему знакомому столько лет спустя? Как начать разговор? Может, предложить денег и горячий обед за возможность поболтать? Нет, глупости. Местные и так не пылают любовью к москвичам, а за подобную наглость с радостью присыплют меня слоем земли.
Заметив невысокого, плюгавенького мужичка, я останавливаюсь и растерянно пытаюсь собрать буквы в слова приветствия. Матвей оборачивается и как ни в чем не бывало кидает пренебрежительное: «О, Тёмыч!» Его тут же отвлекает молодой коллега, судя по всему, новенький. Дожидаясь внимания старого приятеля, я растираю предплечья. Да черт возьми, тут даже в августе промозгло!
– Ты чего приехал-то? – без удивления задает вопрос Матвей. Начинает казаться, что не было всех этих лет по разным городам и убеждениям. – Помер, что ль, кто?
– Нет, все живы, слава богу! Поговорить хотел. Есть минутка?
– Минутка есть всегда! – улыбается Матвей и нюхает сигарету перед тем, как зажать один из ее концов зубами.
Мы отходим в сторону, он раскуривает папиросу без фильтра. Я не мешаю. Спокойно стою, разглядывая типовые надгробия и читая фамилии. Если верить цифрам, большинство местных работяг не дотягивают и до шестидесяти… Эх, и где же оно, знаменитое сибирское долголетие?
– Ну так что… – Матвей морщится от горечи и удовольствия. – Чем обязан?
– Даже и не знаю, с чего начать! – нервно улыбаюсь я. – Та ночь в лагере… после нее все иначе. До сих пор не понимаю, что тогда произошло.
Копатель могил делает тяжку и шумно выдыхает дым. Ему нечего ответить на сумбур в моей голове.
– Знаю, что не расскажешь всей правды, но одно мне понять важно. Твоя мама – она…
– Давно почила, – перебивает Матвей. – Покоится на этом самом кладбище. Вернее, покоится ее тело, а дух…
– А дух? – с надеждой вторю я.
– А дух для того и создан бесплотным, чтобы быть там, где ему заблагорассудится. – Сапог, выпачканный глиной, спешно давит окурок. – Мы всегда остаемся детьми своих родителей. Даже когда они умирают. Больше тебе знать не положено. – Матвей подмигивает мне и возвращается к работе.
Сегодня ему предстоит выкопать еще несколько могил. Это все, чему он обучил себя в этой жизни. Это то, чем он зарабатывает на хлеб. Не прощаясь, я ухожу прочь. Я не разочарован. Я узнал больше, чем рассчитывал. А еще – вновь повидался с ребятами из отряда. «Новенький» отомстил всем, возвысившись ровно на полтора метра над теми, кто однажды возвышался над ним.
Post Mortem
Говорят, всякого рода неприятности, будь то поломка авто или потеря кошелька со всеми кредитками, случаются в самый неподходящий момент. Но разве могут неудачи быть кстати? Их, увы, нельзя предвидеть, к ним невозможно подготовиться. Все, что остается, – смириться и махнуть рукой, философски рассуждая: мол, ну с кем не бывает? И все же иные проблемы неуместнее других! Макар Кудряшов знал это наверняка.
Мучаясь от нестерпимой зубной боли, он ходил по съемной однушке из угла в угол, буквально уговаривая собственный мозг сжалиться и приглушить мучения в ротовой полости. «Как же не вовремя, ну почему сегодня?! – мычал парень, силясь оторвать ладонь от припухшей щеки. – Вставать через три часа, а я не ложился! Что за черт?!» – «У тебя была отсрочка! – отозвался в воображении зуб. – Но ты тянул до последнего! Теперь наслаждайся бессонницей!»
Измотанный Кудряшов рухнул на продавленный диван и зажмурил глаза. Он знал, что сам виноват в этой агонии. Ведь проблемы с «восьмеркой» – давно не новость. Зуб мудрости напоминал о себе время от времени: ныл, иногда всерьез беспокоил, воспаляя десну, и все же каждый раз обходилось. Спасали отвар ромашки и таблетки «Найз». Порой боль сходила на нет сама по себе. Но только не сегодня. «Время платить по счетам! – хрипло произнес новый воображаемый голос, что запросто мог принадлежать какому-нибудь бандиту из Восточной Европы. – Сегодня тебе мало не покажется!»
И действительно, схожие пытки Кудряшов видел лишь в фильме «Страсти Христовы». По крайней мере, так он всерьез подумал, испытав очередной приступ боли, что легко сошел бы за хук левой в исполнении молодого Тайсона.
«Да будь у меня лишняя копейка, первым делом рванул бы к стоматологу! – злобно нахмурился Макар. – Я ведь даже собирался, с первой же зарплаты на новом месте! Только вот не успел!» «Эким ты будешь красавцем с утра! Мешки под глазами и, вероятно, флюс. Как думаешь, тебя сразу погонят или все же дадут представиться?» – издевательски произнес очередной незнакомец в мыслях. Кудряшов решил не отвечать. Он знал: если парировать голосам в воображении, беседа
