не упасть вместе вообще нет.
Вздохнув, Ашхен подчиняется.
Правильно, если мы идем по “мосту” вдвоем, то придется смириться, что командир у нас я, и мои решения до конца маршрута не оспариваются.
— Слушай и дыши, — план прост: когда мы быстро двигаемся, то дыхание учащается, когда спим — замедляется. Наш организм буквально зависит по скоростным характеристикам от того, как мы дышим. Уверен, что через сцепленные мехи Ашхен передается ритм моего выверенного под предстоящий маршрут дыхания. Чтобы успеть пройти удар рубаки и не оказаться в колодце, надо вписаться в маневр на три шага и две трети стопы. На каждый шаг по вдоху.
Дыши, Йен!
Шаг — вдох. Поворот выдох. Шаг — вдох.
Вслушиваюсь телом, как вздымается ее грудь под броней. В ушах резонирует ее тяжелое дыхание и стоны там, в переговорной.
Квазар! Не отвлекайся, РИН! Ты спал с ней ради победы. Пошел против брата ради выигрыша. Так не просри это теперь за бесценок! Ты заплатил дорого, бездна!
Как только Йен подхватывает рваный рисунок, киваю. Не думать о случившемся. Не думать об Идане. Я верну ему живую эту лживую дрянь. И пусть решает, что с ней такой делать. Это ли не щедрость и великодушие?
Думай о рубаках, Рин! Обо всем остальном подумаем потом.
4.1
Включаю эфир на четверых.
— Пойдем от следующего взмаха. Пролет и остановка, — задача не только проскочить удар маятника, но и не вылететь за узкий пятачок безопасного островка между двумя несинхронизированными качками рубак. Остановиться вовремя часто даже сложнее, чем верно рассчитать ускорение на маневре. Большинство летят вниз не потому, что получают в бочину, а потому что теряют баланс и не могут вовремя стопорнуть разгон мехов. Двинуть тяжелый костюм требует куда большего приложения силы, чем просто свое тело, но и инерцию такой махины загасить гораздо сложнее.
— Я иду, ты гасишь. Поняла? — Йен кивает. Она не может быть ведущим физически — а вот затормозить нас хвостом — вполне. — Не переборщи, а то вылетим. И шеюмою отпусти. Мешает.
Она знает. Потому что при всей моей ненависти дьявольски хороша с расчетах и владении телом.
О да. Телом владеет мастерски. Теперь я знаю это лучше любого другого. Даже лучше Идана.
— Кэм, следишь за помехами, Сай на тебе маятник и сигналки. И ради всех звезд, не орите! Приказы короткие и четкие, ясно, Кэм? — Сай приучен не полошить — это отвлекает. А девчонка… ну баба, что с нее взять. Не питаю особых надежд на разумность.
Нужно быть готовыми к любым неожиданностям. Отработанные годами тренировок техники и подходы к проходу разных участков полосы могут дать сбой при малейших изменениях вводных. Поэтому так важно иметь штурмана в команде. Пока ты сам сосредоточен на задаче, твой второй оценивает ситуацию на предмет непредвиденных неожиданностей. Мой натренирован на работу в связке. А Кэм — бездна знает, как они работают с киской. И это тоже лишние риски. Конечно, беляночка в курсе, что жизнь ее подружки зависит сейчас от общего успеха и вредить насильно не будет. Но женские реакции — это женские реакции. Кто вообще доверил им FBOT в свое время? Прогрессивный псих? Я бы бабе свою жизнь не доверил точно. У нас мужская команда. И во многом поэтому мы так эффективны.
Мы проходим пролет, едва вписавшись в замах маятника. В какой-то момент кажется, что улетим, но кошка втягивает зад, толкнувшись в мой мех, как будто собирается пробиться ко мне в трусы, а не на “рукав” отдыха. Очень хочется отвесить нелестный комментарий, но сейчас не время выводить ее из равновесия. Пусть план таким и был, но не тогда, когда и мой успех зависит от ее собранности.
— Дым справа!
— Дымовая на 5 часов!
Взволнованные окрики наших вторых раздаются одновременно.
Твою ж вселенную! Сволочи.
А я еще думаю, чего вдруг в такой удобный момент нас соперники не таранят. Видно, почуяли, чем воняет и решили дать нам самоубиться без постороннего участия.
— Ашхен, идем вслепую. Рисунок тот же со смещением на одну пятнадцатую к северу.
— Учла, — сухо и холодно роняет кошка. Выждав новый взмах, делаю шаг, поворот и чуть не оступаюсь. Промедление в секунду едва не становится началом совместного полета в черную дыру. Там, внизу вязкая жижа. Выбраться из нее само по себе задача не из простых. Несовершенный симбиоз наших тел слишком тяжел для изящных пируэтов, последний сустав рубаки мы минуем под рев толпы и комментаторов. Оба получим доп баллы за стратегию и умение объединиться с врагом при необходимости решения общей задачи. Йен снимает захваты и в эту самую секунду идеальный момент, чтобы толкнуть ее в колодец. Один выпад, пока она занята другой задачей и еще под ощущением, что мы заодно. Вместо этого включаю прыжковые, чтобы получить преимущество по скорости к новому куску — аквариуму. Там как раз важно, чтобы меньше мешали, а Ашхен очень постарается пустить меня на корм рыбам. Рассчитывать на благодарность за помощь не приходится.
— С каких пор мы помогаем вторым, Берг? — справедливо наезжает Сай. Он хочет место в экспедиции не меньше моего. — Не говори мне, что бережешь для арены ради зрелищности.
Какая уж там зрелищность. Мои мотивы вообще не про нее.
Глава 5
Дела семейные
Незадолго до соревнования
— Ты же понимаешь, насколько важна эта миссия для Тритона, сын.
Вот вроде бы умом осознаю, что говорю с отцом, но с голоэкрана на меня смотрит Первый Советник Союза Тритона — маршал союзных войск Эшштон Берг. Не отец, а командир, под чьи знамёна я послушно встал, поступив в Академию пять лет назад. Своими силами, на общих основаниях. Да, как всем потомкам Первых людей, высших, как нас называют местные до сих пор, получил квоту сдавать экзамен в нулевом потоке. Академия всегда устраивала пробы в несколько кругов. Сначала давали шанс детям элитных рас, потом добивали пустоты из числа второсортных, в том числе разномастных аборигенов, вроде котов, получивших права всего каких-то десять лет назад.
Первое время они не высовывались по старой памяти, но когда СМИ вдруг стало кричать, что их бедных притесняют, а они, несчастные, единственные полноправные хозяева планеты… вот тогда хвостатые подняли свои уши. И головы. И проклятые хвосты. Так что на нашем потоке коты уже были. И одна из этих на предстоящем турнире станет моим главным соперником.
— Надеюсь, в этот раз ты не посрамишь возложенных надежд, — Непроизнесенный
