же духе, пока Геннадий не начал выдыхаться. Он вспотел, тяжело дышал, и движения его стали еще медленнее.
Тогда я перешел в нападение, стараясь бить по его мечу, чтобы со стороны казалось, будто он блокирует мои удары. Я заставил его пятиться чуть ли не до самого ограждения. По лицу Геннадия было понятно: он уже сообразил, что проиграл, и отчаяние исказило его черты.
Я сделал вид, что чуть замешкался, позволяя ему перейти в контратаку, поймал его на неловком движении и всадил лезвие катаны ему в левое плечо. Подумал, что так будет милосерднее всего, ведь он правша, так что не стоит лишать его ведущей руки. И не стоит трогать ноги, чтобы он мог нормально отсюда уйти.
И тем более, нельзя было бить в корпус, одно его неловкое движение, и клинок мог бы зацепить какой-нибудь важный орган, после чего парень остался бы инвалидом на всю жизнь.
А я ведь ничего против него лично не имел. Он был лишь небольшим камешком на моем пути, и я постарался отбросить этот камешек, не причиняя ему лишнего вреда.
Кровь окрасила рукав белой рубашки, Геннадий выронил меч и схватился за рану правой рукой.
Удар гонга.
— Первая кровь пролита, дамы и господа! И победи-ии-иил Александр! — возвестил ведущий.
Я коротко кивнул всем присутствующим и направился к своей двери. Поскольку никто не объяснил мне регламент, я предположил, что на этом мое участие в сегодняшнем вечере закончено, но тут на арену выпрыгнул чемпион.
— Ну что, попробовал крови? — вопросил он. Микрофона у него не было, но орал он так громко, что зрители на трансляции должны были слышать его не хуже, чем ведущего. — И как, тебе это понравилось?
Я пожал плечами. Оружия у него при себе не было, да и держался он далеко, но я подумал, что если он попробует на меня напасть, я могу его зарубить. Это, конечно, будет с моей стороны довольно недальновидным поступком, потому что хозяева всего этого балагана вряд ли благосклонно ко мне после этого отнесутся. А если начнется заварушка, то я, скорее всего, буду раскрыт.
Но искушение все равно было сильное.
— Здесь и сейчас, при всех, я бросаю тебе вызов! — крикнул чемпион. — Условия прежние! Победитель получает все!
— Пожалуй, я воздержусь, — сказал я.
Подобный отказ на глазах у сотен, а может быть, и тысяч зрителей, которые смотрели трансляцию, мог бы поставить крест на моей будущей карьере гладиатора, но, черт побери, мне это было совершенно неинтересно.
Однако, я отметил, что он точно знает, что делает. Пытается спровоцировать меня при всех, чтобы отказаться было еще сложнее из-за репутационных потерь.
— Трус! — заключил он. — Я видел твой бой! Ты не боец, ты танцор, и ссышь выйти против нормального мужика!
— Угомонись, Дровосек, — посоветовал чемпиону кто-то из зрителей. Но без особой уверенности.
Людям нужно было зрелище. Люди жаждали посмотреть, как льется кровь, а я пролил ее слишком мало, чтобы они насытились.
Они хотели еще.
Но мне было достаточно, и я положил пальцы на дверную ручку.
— Ну, давай, беги, — сказал Дровосек. — Выйди в эту дверь и я сделаю так, чтобы ты никогда больше в нее не вошел!
Я убрал руку от двери.
Не знаю, были ли у него полномочия, чтобы объявить меня в этом заведении персоной нон-грата, но если он это сделает, то я не смогу выполнить задание Ван Хенга и провести здесь еще два боя, а значит, у меня появился чудесный предлог сделать то, что мне очень хотелось.
Я развернулся лицом к чемпиону.
— А давай, — сказал я.
Такого поворота событий никто не ожидал. Ведущий выпрыгнул на арену, как чертик из табакерки, и постарался вклиниться между нами.
— Давайте не будем горячиться, господа, — предложил он. — Давайте все обговорим, обсудим условия, назначим место и дату…
— Здесь и сейчас! — рявкнул Дровосек.
— Согласен, — сказал я. — Зачем оттягивать неизбежное?
— Вы уверены?
— Я уверен, — сказал Дровосек, но ведущий смотрел на меня.
— Вполне, — сказал я.
— Разойдитесь по своим комнатам, — предложил он. — Мне понадобится некоторое время, чтобы все устроить.
* * *
«Идеальный способ не привлекать внимания», — сказал Сэм.
«У меня не было выбора».
«Ага, конечно. Рассказывай кому-нибудь другому. Просто этот мужик тебе не понравился и тебе захотелось его покалечить».
«Быдло надо учить манерам», — сказал я:—«Зачастую эти уроки довольно болезненны».
— Какого черта ты вытворил? — поинтересовался Аркадий, наседая на меня с другой стороны. — Кровь ударила в голову, адреналин играет? Думаешь, проткнул одного парня и все? Сразу гладиатором себя возомнил?
— А что не так? — спросил я. — Ты же все равно свой процент получишь. Или нет?
— Дырку я от бублика получу, — сказал он. — Ты пойми, это же тебе не новичок, это высшая лига, совсем другой уровень!
Он вернулся в раздевалку практически одновременно со мной и сразу же на меня насел, стараясь отговорить от поединка.
— Да все будет нормально, — сказал я.
— Я видел твой бой, — сказал он. — Ты неплохо двигаешься, но этого мало. Дровосек силен, свиреп и совсем не похож на парнишку, которого ты победил. Он не позволит тебе сделать с ним то же самое. И после первой крови он не остановится, это высшая лига. Проигравший здесь не получает ничего!
— Значит, ты все-таки больше за деньги переживаешь, — сказал я.
— Да за тебя я, дурака, переживаю, — сказал он. — Тебя убьют в первый же вечер, а виноват буду я. Потому что это я тебя сюда привел.
И обладая такой репутацией, рекрутировать следующих бойцов ему станет еще сложнее, подумал я. Значит, он все-таки за себя беспокоится, да и странно было бы предполагать обратное.
Мы с ним не так уж давно знакомы. Кто я ему? Всего лишь еще один объект, потенциально способный заработать денег. И сейчас он переживает, что может потерять ту часть своих инвестиций, которая связана со мной.
Хотя и не думаю, что он в этот поединок сильно вложился.
— Ты же понимаешь, что если я сейчас откажусь, то меня сюда все равно больше не пустят? — уточнил я.
— Ну, может быть, не сейчас, а через полгода, — сказал он. — У людей короткая память.
