«Скат» производства клана Сумрак, третья итерация девятого модельного ряда. Устарел лет сто назад, спустя еще пятьдесят был списан в металлолом, нелегально перепродан, и теперь ходит с перебитыми номерами. До первой визуальной проверки патрулем Ста Миров, но, как видно, пока не попадался.
— Или откупились, — поморщилась Зеленая.
— Предпочту все же сохранить веру в человечество… и системы объективного контроля патрульных бортов, — возразил ей Синий. — Которых, кстати, здесь нет. Систем, я имею в виду, а не патрульных. Походу «объективку» просто выдернули и продали за ненадобностью.
— А давайте мы уберемся отсюда до ближайшей обжитой планете и покинем этих суицидников? — встопорщив шерсть как испуганная кошка, предложила Ная. — Ладно, показывайте с Красным где тут что. И как Ори не попасться на глаза идиотам с этого корыта по дурной случайности.
Вместо ответа Кер подхватил пастью тяжелый толстый планшет и отдал мне. Потом закрыл за нами люк.
— Сюда, за мной. Тут лестница наверх, к инженерному посту. Судя по слою пыли, что там была — экипаж даже не подозревает о его существовании.
Планшет, откопанный Кером, оказался аналогом книжки-инструкции к бытовому прибору или автомобилю и техпаспортом одновременно. Сумраковцы создали неимоверно кондовую штуковину — за полтора века её не смогли ни сломать, ни потерять. Вернее, потерять как раз смогли — теперешние владельцы пока-летающего остова несчастного «Ската»— девятки. Поскольку каких-то активных действий предпринимать до отлета не требовалось — я расстелил куртку и улегся на небольшом свободном пространстве между приборными щитка, несколькими вентилями, двумя большими стрелочными индикаторами и прочими кабель-каналам и трубопроводами. И погрузился в чтение. Которое незаметно для меня перешло в сон.
Может, я бы и рад был проспать старт — но не судьба. Утром меня разбудили позывы посетить уборную.
Шумовой фон изменился: вместо тишины и шелеста лопастей вентиляционных турбин на грани восприятие слышались голоса, где-то далеко звякал металл о металл, с отчетливыми щелчками гасли и загорались сигнальные огоньки на одной из полностью уцелевших панелей. Она там на реле, что ли, собрана⁈
— Где здесь туалет, то есть, как его, гальюн, — спросил я у своих фамильяров. И получил в ответ четыре растерянных взгляда. Ясно-понятно. Я не подумал — и они не подумали.
— Ты сделай свои дела у воздухозаборника, а я сожгу, — предложил Красный. — Ты даже запах не успеешь почувствовать, Ори.
— Зато дым почувствует даже здешняя полумертвая противопожарка! — отмел предложение Синий. — Лучше люк чуть приоткрыть, пока мы стоим.
— Там, за бортом, уже вообще-то светло, — махнула лапкой в сторону переборки Зеленая. — Кто угодно сможет увидеть!
— А мы глаза отведем! — демонстративно выпустила когти и показала зубы в нарочитом зевании Оранжевая.
— Это если у тебя получится, — возразила ей Ная. — Мы ж раньше ни разу не тренировались.
— Вот и потренируемся!
— А потом по следам на земле кто-нибудь догадается, что за инженерным люком кто-то есть!
— Ни за что не поверю, что отсюда нельзя попасть на палубы, — я притянул к себе планшет. И, разумеется, оказался прав.
В истории того мира, где я родился в первый раз, был период, когда парусные корабли столетиями ходили по морям, постепенно совершенствуясь — но без кардинальных улучшений. Доходило до того, что по особым распоряжениям королей осуществлялись посадки деревьев особых пород, чтобы обеспечить флот стратегическими материалами через двести лет. А потом произошел технологический рывок — и за сотню лет деревянные многомачтовые парусники остались преимущественно в музеях, уступив место стальным покорителям морей с двигателями на ископаемом топливе.
Я пока не очень разбирался в здешней истории, но как минимум последние триста, а то и все шесть сотен лет звездной экспансии в звездолетах Человечества ничего принципиально не менялось. Любое судно и любой корабль имел двигатели для перемещения в нормальном космосе, гипердвигатель, позволяющий прокалывать Пространство и попадать на его изнанку. Плюс еще требовались атмосферные двигатели, если конструкция позволяет совершать посадку на планеты и последующий с них взлет.
Кроме того, любой космический корабль в обязательном порядке снабжался гравитационной установкой, решающей кучу жизненно важных проблем. От защиты экипажа от смертельно опасных ускорений и до существенного вклада в маневрирование судна вблизи массивных космических объектов типа звезд и планет. А энергию для этой установке, и для всех остальных приборов на борту, от звездного щита и до автоматической прачечной давал реактор. Причем не знакомый мне ядерный или там термоядерный — а какой-то другой.
Кстати, про так называемый «Звездный щит». Под этим названием фигурировала группа устройств, каким-то образом не допускающая проникновение космической радиации внутрь корабля. До некоторых пределов, конечно: лезть, грубо говоря, щупать руками корону какой-нибудь звезды было бы плохой идеей. Этот самый щит до некоторой степени мог защитить и от случайного поражения на большой дистанции плазменным сгустком. На военных звездолетах, разумеется, защитные системы стояли совсем другого класса.
Сотни лет «эволюции» космических кораблей привели к тому, что гражданским транспортом теперь мог управлять один человек. Не требовалось калибровать каждые несколько дней щит, не требовалось знать, что такое ядро реактора, а трогать рычаги и другие контроллеры ручного управления и вовсе строго запрещалось. Отчего совершить межзвездное путешествие мог любой дурак, умеющий читать. Хотя нет, при необходимости навигационный компьютер переходил на голосовое управление. Офигенное достижения для всех людей, но именно оно подарило возможность всяким отбросам вывести преступность на межзвездный уровень!
— Здесь, — Кер показал на крышку очередного люка. Прямо через которую внутрь нырнул Ра. Через несколько секунд довольный красный показался вновь. — Заварил наглухо! Можешь спускаться, Ори, ни одна сволочь не войдет!
Честно скажу, спускаться вниз, даже в надежно изолированное помещения, было… волнительно. Да что скрывать — опять начался мандраж! Но не гадить же в уголок в инженерном посте?
Полноценной технической палубы на Скатах девятого поколения не было — не поместилась. От инженерного поста расходилось несколько узких тоннелей, по стенам которых проходили коммуникации, они же служили центральным воздуховодами системы вентиляции. Взрослому тут было бы очень некомфортно: инженерам с клаустрофобией служба на подобных судах строго противопоказана. Но у работорговцев инженера не было. Кстати, о рабах.
— Фу-у! — от запаха нечистот меня едва не вывернуло. Причем вонь шла не от «очка».
— В этом отсеке — клети с невольниками, — Ная выглянула через дверь. — Их… давно не чистили. И пленников — тоже.
Я специально постарался, чтобы не увидеть описанное
