люди не хотят учиться финансовой грамотности. Это бы очень упростило им жизнь, потому что в итоге они переплачивают за мои услуги.
– Было бы здорово, если бы ты просмотрела все эти бумаги. Но я заплачу сколько положено. – Эмилия погрозила ей пальцем. – И никаких там дружеских тарифов.
– Я с радостью помогу тебе. Твой отец всегда был очень добр ко мне, когда мы были маленькими.
Эмилия рассмеялась:
– Помнишь, как мы пытались познакомить его с твоей мамой?
Андреа фыркнула в свой бокал с вином:
– Вот бы кошмар был!
Мать Андреа была немного хиппи, носила всякие фенечки и цветастые юбки. Андреа была полной противоположностью матери и выросла самым консервативным, целеустремленным и законопослушным человеком из всех, кого знала Эмилия. Она даже сменила имя, когда начала заниматься бизнесом, посчитав, что никто не воспримет всерьез бухгалтера по имени Autumn[4]. «Мне бы никогда ничего не доверили с таким-то именем», – говорила она.
Джулиус тоже был человеком добрым и беззаботным. Мысль о том, что их родители могли быть вместе, сейчас вызывала у них смех, но в двенадцать лет они считали это совершенно гениальной идеей.
Когда они отсмеялись, Эмилия вздохнула:
– Папа так никого и не встретил.
– Слушай, каждая женщина в Писбруке была влюблена в твоего отца. Все за ним бегали.
– Да, я в курсе. Он никогда не испытывал недостатка в женском внимании. Но ту самую так и не встретил.
– Он был счастливым человеком, Эмилия. Это было видно.
– Я всегда чувствовала себя виноватой. Что, возможно, он остался холостяком из-за меня.
– Я так не считаю. Твой отец не был каким-то страдальцем. Думаю, он умел находить счастье в своей собственной компании. А может, он и встретил ту самую, просто мы с тобой этого не знаем.
Эмилия кивнула:
– Надеюсь, что так и было… Очень надеюсь.
«Теперь я никогда не узнаю об этом, – подумала она. – Всю жизнь мы прожили вдвоем, а теперь отец ушел и унес с собой все свои секреты и тайны».
Глава 2
1982
Книжный магазин находился на Литтл-Кларендон-стрит, вдали от бурлящего центра Оксфорда и недалеко от улицы Сент-Джайлс. Он примостился среди множества магазинчиков модной одежды и кафе. Помимо новинок художественной литературы здесь продавались принадлежности для рисования и царила легкая атмосфера, без академической строгости, как в «Блекуэллс» или в других более интеллектуальных книжных магазинах города. Это был такой книжный, который воровал ваше время, – бывало, что люди опаздывали на важные встречи и поезда, блуждая среди стеллажей.
Джулиус Найтингейл начал подрабатывать в этом магазине – на студенческую стипендию прожить трудно – с тех пор, как приехал в Оксфорд, чуть больше четырех лет назад. И теперь, получив степень магистра, он не хотел покидать ни Оксфорд, ни магазин. Но на самом деле он не хотел покидать университет, хотя прекрасно понимал, что с классическим образованием далеко не уедешь, надо как-то зарабатывать на жизнь. Что он будет делать дальше, Джулиус пока не знал.
После окончания магистратуры он решил поработать летом на полную ставку, подкопить денег. Затем, возможно, съездить куда-нибудь, а уж после приступить к изнурительному составлению резюме, его рассылке и подготовке к собеседованиям. По его мнению, кроме блестящего диплома, в нем не было ничего такого особенного. Поставил несколько пьес, но кто не ставил? Был выпускающим редактором в поэтическом журнале, но, опять же, вряд ли он такой уж уникальный. Ему нравилась живая музыка, вино, красивые девушки – как и большинству молодых людей. Но кое-что выделяло его из их массы: казалось, людям было приятно находиться в его компании. Он родился в западной части Лондона у матери-одиночки, дамы весьма примечательной, но без гроша в кармане, и учился в обычной городской школе. Можно сказать, что его воспитала улица, но воспитала хорошо, поэтому он легко находил общий язык как с ребятами попроще, так и с теми, кто прилежно учился в частных школах.
Стояли последние выходные августа, и Джулиус подумывал о том, чтобы съездить к матери и отправиться на Ноттинг-Хиллский карнавал[5]. Он ходил туда с малых лет и любил эту атмосферу, грохочущие басы, резкий запах травки, ощущение, что может произойти все, что угодно. Он уже собирался закрыть магазин, как дверь распахнулась и в помещение влетела девушка. У нее были спутанные волосы, ярко-рыжие (практически цвета почтового ящика, неужели натуральные?), и фарфорово-белая кожа, казавшаяся еще более светлой на фоне черного кружевного платья. Джулиус подумал, что она похожа на диву, одну из тех певиц, что выходят на сцену прямиком из костюмерной, нацепив на себя самый шикарный наряд.
– Мне нужна книга, – сказала она, и его удивил ее акцент.
Американский. Американцы, по его опыту, ходили повсюду с путеводителем и фотоаппаратом, а не выглядели так, будто заскочили в книжный после затянувшейся вечеринки.
– Что ж, значит, вы по адресу, – ответил он, надеясь, что это прозвучало без сарказма.
Она посмотрела на него, затем развела большой и указательный пальцы.
– Пять сантиметров. Она должна быть по крайней мере такой толщины. Пока я буду лететь в самолете домой. Десять часов. А я читаю очень быстро.
– Ясно. – Джулиус любил краткость. – Возьмите «Анну Каренину».
Она улыбнулась, обнажив ослепительно-белые зубы:
– «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».
Джулиус кивнул:
– Ладно. А как насчет «Улисса»? Джеймса Джойса? Что скажете?
Девушка приняла театральную позу:
– «Да, я сказала да, я хочу да».
Она цитировала Молли Блум, распутную жену героя, и на мгновение Джулиусу показалось, что она выглядит именно так, как выглядела Молли, но потом он напомнил себе, что Молли – это литературный образ. Он был впечатлен: не так уж много людей из его окружения могли процитировать Джойса. Его не испугали ее обширные познания в литературе. Он был готов посоветовать ей что-нибудь более простое, но достойное восхищения.
– «Мир глазами Гарпа»?
Девушка улыбнулась. На правой щеке у нее появилась невероятно глубокая ямочка.
– Неплохой совет. Мне нравится Джон Ирвинг. Но я предпочитаю его «Отель „Нью-Гэмпшир“».
Джулиус усмехнулся. Ему давно не попадались такие начитанные посетители. Конечно, он знал эрудированных людей: в Оксфорде их было более чем достаточно. Но они, как правило, были снобами-интеллектуалами. А эта девушка, похоже, бросала ему вызов.
– Как насчет «Мидлмарч»?[6]
Она открыла рот, чтобы ответить, и он сразу понял, что этого она не читала. Девушка рассмеялась.
– Превосходно, – заявила она. – У вас есть экземпляр?
– Разумеется.
Он подвел ее к книжной полке и достал книгу в классическом оранжевом оформлении издательского дома «Пингвин».
На мгновение они замерли: Джулиус держал книгу, а девушка смотрела на него.
– Какая у вас любимая книга? – спросила она.
Он изумился. Его удивил и сам вопрос, и то, что она его задала. Джулиус задумался. И уже хотел ответить, но тут девушка подняла указательный палец:
– Нужно дать только один ответ!
– Но это все равно что спросить, кто
