заметила я.
— Ещё бы, — хмыкнул Шон.
Солнце не палило, жара была не удушающей, а расслабляющей, как в хорошей сауне… Через пару шагов мы вдруг оказались в оазисе у шатра. Большого… Половина стен были подняты, чтобы пропускать ласковый свежий ветерок, внутри лежало множество подушек, ковриков, столиков, тюфяков… И во всем этом неуловимо чувствовалась женская рука.
— Ты приводишь сюда Эльвису, — высказала я свою догадку.
— Да, здесь она спит.
— Хотела бы я знать, как она выглядит на самом деле.
— Как и ты, телом она мало отличается от себя настоящей.
От себя настоящей… Я тут же попыталась себя рассмотреть. Укус Стража на ладони оказался подвижным рисунком, не дававшим всмотреться в него. На месте, где гнездился стилет — Убийца Богов — остался шрам. А всё остальное: кожа, пропорции тела, скрытого белым длинным одеянием, оказались привычными и знакомыми. Лицо мне рассмотреть было негде.
— А лицо? — спросила я, обернувшись на Шона. Тот склонил голову, словно любуясь, потом нежно коснулся тыльной стороной ладони моей щеки.
— Почти то же. Глаза больше…
Глава 3
Я оглянулась.
— Хорошо тут…
— Да, теперь хорошо.
— А почему мы вдруг оказались у тебя?
— Ты сама пришла. Не знал, что так можно. Наверное, когда ты в сердце своем признаёшь меня братом, то получаешь доступ сюда. А поскольку мы почти обнимались…
— Я обняла тебя за шею.
Он кивнул и замолчал.
— Я, наверно, пойду… Раз нагрянула без приглашения…
— Мой свет (моя жизнь), я твой и это место (мой дом) — твой.
Мыслеречь соединяла воедино понятия, переводя слова давно умершего языка.
— Спасибо. Жаль, что мне некуда тебя пригласить, — ответила я, смутившись.
Шон засмеялся.
— Тебе есть куда меня пригласить, но в твоём доме царит твой сын. И он (племянник) не будет мне рад.
На мгновение задумавшись, я поняла, что он говорит об утреннем луге…
— Разве это не место Лиана?
— Нет, луг твой. Но хозяйничает там Лиан. Я тоже позволяю Эльвисе здесь хозяйничать. Все эти безделицы мне не нужны, но её они радуют. Хочешь, я поставлю дом (шатер) для тебя, раз ты не хочешь заходить на территорию (жильё) другой женщины? — предложил Шон.
— Шатёр — нет. Беседку вон там, — и я указала на место у озерца.
Шон улыбнулся,
— Я тоже люблю там сидеть…
— Только не сейчас, пойдём уже.
— Пойдём, — согласился он и взял меня за руку.
Я качнулась и оказалась в своём кабинете, сидящей на коленях у Шона. Его руки лежали на моих бёдрах, а я обнимала его за шею — достаточно тесный контакт, чтобы уйти в иную реальность внутреннего мира.
Шон незаметно убрал руки, а я неловко перебралась с его колен на диван.
— Ты пустил Эльвису к себе, — задумчиво произнесла я. — Это много значит.
— Я не уверен в ней, она способна на глупости, — вдруг совершенно спокойно и трезво сказал он. — И пока не буду уверен — свадьбы не будет. Останавливать или наказывать жену я не хочу.
Я поняла, о чём он: Эльвиса может под влиянием эмоций попытаться навредить мне, а Шон, находясь между нами двумя, всегда встанет на мою защиту. Уже сейчас идти против Эльвисы ему было бы больно и тяжело, а если она станет женой, будет в разы тяжелее.
— Поступай, как считаешь нужным, — ответила я.
Шон собирался что-то сказать, но зазвонил телефон. Пришлось встать с дивана и снять трубку. Секретаря я не держала, звонки шли, как правило, на Дениз и звонок перенаправила она.
— Какой-то мистер Фрешит, — сообщила она с нотками подозрения. Хоть Дениз и не демонстрировала этого, но её радовало, что я прекратила водить вереницу мужчин-источников в апартаменты над залом. И вот теперь звонок незнакомца её расстроил и обеспокоил.
— А… — рассеянно отозвалась я, пытаясь угадать, что же понадобилось соправителю города от меня. — Да… Я поговорю с ним.
Дениз положила трубку, и я услышала немного взволнованный голос болотника:
— Пати?
— Да, Фрешит, что-то случилось?
— Мммм… Ещё нет. Ты нам нужна, как третья глава. Как быстро ты сможешь приехать?
— Фрешит, что случилось? Что за паника? — потребовала ответа я. Паника была. У меня.
— Ничего-ничего, — болотник понял, что напугал меня, и поспешил успокоить. — Просто к нам пришёл проситель, а дело оказалось куда серьёзней, чем казалось на первый взгляд.
— Кто проситель? — подозрительно поинтересовалась я.
— Лебедь.
Я вздохнула, прикидывая, как быстро доберусь до офиса Седрика.
— Вы же у Седрика?
— Да.
— Буду через час, в лучшем случае минут через сорок.
— Ждём.
И болотник повесил трубку.
День как будто померк.
— Вот отчего мне кажется, что на нас свалились крупные неприятности? — спросила я саму себя.
— Оттого, что так и есть, — ответил Шон, — Я с тобой. Вызвоню Тони, велю, чтобы подъезжал прямо к Седрику.
Я лишь молча кивнула. Хорошо, когда есть кому о тебе позаботиться.
Кения бесшумно вылез из-под стола и расправил крылья, зевнув при этом. Хороший котик, тихий, спокойный. Птиц, правда, ночью ловит и деревья когтями обдирает, а в остальном — идеальный фамилиар, не то, что его мать. Создавая его из заготовки Кисс, я думала о сервалах меланистах, поэтому Кения — крылатый сервал. Разве что чуть меньше своего прототипа, но всё равно он раза в три больше обычной кошки.
— Мы едем на встречу с Фрешитом, Седриком и Лебедем, — сообщила я фамилиару, Тот согласно сощурился. Кисс ненавидит машины и переезды, она носитель светло-зелёного и розового vis и теряет силы внутри авто от одного запаха бензина. А Кении всё равно, ему, похоже, даже нравится. Я усадила его в большую сумку, они снова стали входить в моду. Хорошо, что фамилиар лёгкий. Таскать с собой живого кота таких размеров было бы непросто, Кения же весил от силы полтора килограмма.
Доехали мы быстро, но Тони нас уже поджидал у центрального входа в здание. Я вошла в холл, как настоящая суперзвезда: охранник впереди, охранник сзади.
Дежурил сегодня опять Руман, а может быть, он всюду сопровождает Седрика. Он смерил всех нас недобрым, подозрительным взглядом и обозначил приветственный кивок мне. Они с Тони так и не помирились. Не
