был. Ему хочется всех повидать, посидеть за общим семейным столом, как это бывало в его детстве и юности. А его любимый дед Стефан! Ему уже… Макс задумался и сразу же вспомнил старика Ботта, который недавно и совершенно неожиданно появился в офисе на Шиллерштрассе. Что это было? Просто какой-то бред. И было ли это? Безусловно, было. Иконка и фотография лежат в чемодане. Он еще раз проверил это перед выходом из дома. Нет, он конечно едет на родину не из-за этого "явления Христа народу" (так он неожиданно для себя назвал появление старика Ботта). Деду он, безусловно, обо всем расскажет. Интересно, как отреагирует старый дед Стефан?
Потом мысли переключились. Он снова стал думать о том, что у него нет помощника. Он сам в этом виноват. Разве он занимался этим в полную силу? Привык все тащить сам. Можно было бы дать объявление или прошвырнуться хотя бы к студентам на юридический… А это, кстати, мысль! Он поймал себя на том, что эта мысль посетила его впервые. Ну да, ну да… Макс взглянул в окно. За стеклом медленно уплывал франкфуртский перрон. Он даже не заметил, как тронулся поезд. И не мудрено – этот поезд всегда трогается очень плавно. Макс прикрыл глаза.
Проснулся он только тогда, когда поезд стоял в Базеле. Изумленно посмотрел в окно и понял, что проспал более двух часов. Ну и замечательно. Зато голова отдохнула. Пассажиры в купе полностью сменились. Точнее, кроме Макса в купе был только один старик, который подсел, видимо, уже в Базеле. Старик был одет в национальный костюм, состоящий из бриджей желтого цвета, белой рубашки с короткими рукавами и красной безрукавной курточки. На голове красовалась черная шляпа с короткими полями, за ленту которой был вставлен искусственный цветок. На ногах старика были черные туфли, от которых вверх до самых колен были натянуты белые гетры. Макс изумленно рассматривал старика, так как уже отвык от вида национального костюма. Старик лишь улыбался в пышные совсем седые усы. Потом спросил:
– Вы швейцарец, молодой человек?
– Да, да, швейцарец.
– Наверное, давно не были на родине?
– Признаюсь, очень давно.
Старик больше ничего не сказал. Лишь продолжал улыбаться. Макс осознал вдруг, что он уже почти дома и стащил с полки свой чемодан.
Когда Леон забросил его чемодан в багажник и уселся, наконец, на водительское сиденье, Макс не удержался и спросил:
– Ну что, братец, сохранил тайну моего приезда?
– Безусловно, – твердо произнес брат. Макс же сказал:
– На ферме будем, как я представляю, когда стемнеет?
– Не просто стемнеет, а уже будет глубокая ночь. Только луна будет освещать наш путь. Еще не забыл, как выглядит луна в горах?
Он, конечно, не забыл, но ничего не сказал, а только вздохнул. Леон завел мотор. Пока ехали по обычной дороге к Альпам, почти не разговаривали. Макс просто смотрел в окно и наслаждался родным ландшафтом. Когда преодолели серпантин горной дороги, отделяющей подножие горы от фермы, было, действительно, уже совсем темно. Леон бесшумно подкатил к ферме и заглушил мотор. Потом сказал:
– Все наши уже давно спят. Как и всегда, рано ложимся и рано встаем. Ты знаешь.
Макс снова вздохнул, Леон же добавил:
– Переночуешь сегодня в моей комнате, а завтра вместе со мной неожиданно выйдешь к завтраку. Вот умора будет. Как тебе это?
– Это, безусловно, будет весело. И мне просто повезло, что в твоей комнате кроме тебя пока никого нет.
Леон понял намек.
– Уже скоро там появится еще кое-кто.
– Неужели это правда, Леон? И кто же она?
– Узнаешь в свое время. Она хорошая девушка. Ее родители тоже фермеры. Так что в нашем полку производителей хлеба насущного планируется пополнение.
Макс вздохнул в очередной раз:
– И это, заметь, очень кстати. Насколько я понимаю, наш дед Стефан уже не может трудиться как прежде. Как он, кстати?
– Сам увидишь завтра. Конечно, он уже не тот, но еще бодрится.
Макс снова вспомнил обер-ефрейтора Пауля Ботта. Тот тоже бодрился, даже пламенные речи произносил.
Когда уже легли и выключили свет, Леон зевая спросил:
– А ты, Макс, не собираешься жениться? Завтра ты наслушаешься от родственников вопросов на эту тему, – Леон немного помолчал и добавил. – И советов тоже.
– Да уж представляю. Конечно, подумываю об этом. Рассчитываю на избранницу, которая будет участвовать в моем деле.
Леон заворочался в постели.
– Скажу честно, Макс, никогда не думал, что ты так долго будешь этим заниматься. Видимо, я ошибался. Раньше я часто думал: "Вот вернется Макс и наша ферма получит второе дыхание". Теперь я уже успокоился и не тешу себя надеждой, что такое когда-нибудь случится. Тебе нравится твое занятие?
– Пока нравится. Только до сих пор не могу понять, я ли выбрал эту дорогу или дорога выбрала меня. Такая вот, брат, философия вертится в моей голове. А жениться я собираюсь. Только жен пока нет. Не могу опять же понять, я ли их выбираю или они меня. Может быть, ты что-нибудь посоветуешь? Ты слышишь, Леон?
Леон молчал, лишь легкое посапывание доносилось от его постели. Ну да, давно пора спать – на ферме встают рано.
Когда утром, наскоро умывшись, братья спустились в общую столовую, за длинным столом уже сидели все члены фермерского хозяйства. Одну из коротких сторон стола занимал глава семейства и фермерского хозяйства Вильгельм Вундерлих, отец Макса и Леона. Вдоль длинной стороны по правую руку от отца сидели мать, дед Стефан и младший брат отца дядя Томас. По левую руку сидели два наемных работника. Макс отметил про себя, что в прошлый раз это были другие люди. Еще одна работница, молодая женщина по имени Эстель, хлопотала возле стола. Первым появление братьев заметил дед Стефан. Его подслеповатые глаза не сразу заметили, что явившихся двое, и он раскрыл рот, чтобы сказать привычное "Ну вот, Леон, ты снова позже всех.", но так и остался сидеть с раскрытым от неожиданности ртом. Через секунды уже загалдели остальные. Отец пробасил:
– Вот это фокус. Почему не сообщил?
Мать же выбралась из-за стола и бросилась к Максу. Не сдерживая эмоций, пустила слезу, обняла сына.
– Максик, как же долго ты у нас не был! И ведь, действительно, даже не предупредил…
Макс смущенно топтался на месте.
– Хотел сделать сюрприз.
– И ты его сделал, – прошелестел глухим голосом дед Стефан. – И помог тебе в этом, безусловно, Леон. Вчера куда-то уехал, ничего не сказав. Мы думали, к невесте, а он, оказывается, за сюрпризом ездил.
Тут вмешался отец:
– Ничего страшного не
