неизменно притягателен. Вечно у него всякие штучки, дрючки, прибамбасы, спортивные достижения, путешествия и приключения…
В тот день желание узнать, приобщиться к чужому опыту и знаниям стало столь тягостным, что Король осмелился придвинуться ближе, тронуть мальчишку за руку.
И тут всё случилось первый раз.
Короля будто шибануло электрическим током. Перед мысленным взором вспыхнула чёткая, сочная картина: вот речка, одноклассник в шортах с мультяшкой на кармане, запах треугольных сэндвичей с тунцом и брызги воды, что холодком пронеслись по коже…
А после – ему в лоб прилетел щелбан.
– Отвали, чё прилип?! Не буду я тебе ничего рассказывать!
Король метнулся на место. Голова горела. Но не столько от удара, сколько от чужих, невероятно ярких воспоминаний.
…На следующее утро одноклассника увезли в больницу.
Что у него был за диагноз, никто толком не узнал. Непонятное и страшное истощение всего за пару суток превратило его в живого скелета.
Он выжил. Но профессиональным спортсменом так и не стал…
Потом Король ещё научится аккуратней обращаться со своим даром.
И убивать им – тоже научится.
Он считал себя последним адептом старого. Источник этой любви таился, конечно, в прошлом. Когда был жив дядя, оригинал с большой буквы, который водил его по блошиным рынкам и показывал, какие там можно откопать чудеса.
В то время, когда ещё не началась массовая истерия по оцифровке всего и вся, эстетике бактерицидного, безмикробного, когда воспоминания и все источники информации, что давали знать о грязном прошлом с его пылью, вонью и войнами, разрухой и страданием, ещё не были запрещены, Король, ещё не ставший Королём, копался в комодах с молниями трещин на эбеновых боках и искал в них загадочные секреты. Вертел подсвечники зеленоватой, будто подводный мир, бронзы и пропускал между пальцев тонкую, словно шкурка новорождённого котёнка, шёлковую ткань…
Король всегда был без ума от книг. Ему нравилось часами листать их, слушая, как от его движений таинственно шуршит бумага. А этот её неповторимый запах! Король чуть ли не скользил по строчкам носом, вдыхая аромат новых и старых книг, что был слаще изысканных духов. Мода на электронные издания его не затронула.
Смерть дяди совпала со временем, когда историю начали переписывать, а мир – переделывать.
Король цеплялся за прошлое с яростью раненого зверя, что борется за жизнь. Блошиные рынки смели, как мусор веником; на милые, старинные, оригинальные вещи навесили ярлыки «утиль», сменив их одинаковыми и эргономичными, по одним лекалам. Бумажные книги сожгли заживо, оставив в электронке лишь то, что радовало глаз и душу вульгарным, в квадрате, позитивом. Стариков, что несли в себе массу запретных, неприятных воспоминаний, гуманно заточили в Домах Хаоса; остальным, помоложе, посоветовали всё забыть.
Теперь властвовал Порядок. Теперь сверкал и переливался чудесный Параисо, город-мечта, где не хватало только единорогов и пони, блюющих радугой и звёздочками. А для устранения тех, кто желал нарушить его счастье и покой, существовали Анхели. Хранители Параисо…
Блошиный король не сдавался. Подкидывал в людные места старые книги, картины и журналы. Рисовал на зданиях свой знак, который поспешно, с ожесточением, стирали…
Всё старое искореняли, выкорчёвывали. Целенаправленно, педантично, методично.
Но в один прекрасный день у Блошиного короля появилась миссия. Идея, как этому помешать.
И вскоре она стала воплощаться в жизнь.
Украсть память и знания светила науки – программиста было непросто. Однако всё же это ему удалось. Несколько месяцев Король бился над решением одной задачи – части своей миссии. И вот он успех! Родилась Клио, его дорогая, милая Клио, которой можно передать всё, что накопилось внутри его головы. Передать и запечатать для грядущих поколений, точно капсулу времени. Вложить в неё всё, до последней крохи, до последнего мизерного воспоминания самого древнего и ссохшегося, будто изюм, старика. А потом…
Придать Клио свойства бессмертного вируса. Запустить в сеть Параисо. И улыбаться, вспоминать, вещать…
Никто не должен быть забыт. Ничто не должно быть забыто.
***
Блошиный король посещал Дом Хаоса каждую неделю. И каждую – под новой личиной.
Напитанный чужими знаниями, он всякий раз маскировал себя особой голограммой, которая накладывалась на лицо. Затем надевал один из сворованных нарядов и отправлялся на дело, покидая особняк, что был скрыт подобной, цифровой защитой.
Он был социо-работником, который проверял состояние древних представителей общества. Был плачущим сыном, навещавшим слепого, глуховатого отца. Электриком, что проверял проводку. И даже спецкором, что по особому распоряжению правительства должен был допросить определённого старика.
Ему невероятно везло. Ещё ни одна из Сестёр Порядка, занятая уходом за стариками, не высказала какого-либо подозрения.
Всё, что Королю требовалось, это касание. Самое лёгкое, точно пёрышко, при желании могло дать ему массу информации. Однако чем больше он хотел взять у носителя, тем быстрее кончалась его жизненная сила.
Король действовал мягко, бережно. Он знал, что его действия уменьшают и без того недолгий век стариков. Но не делать этого было нельзя. Чувствуя уколы совести, Король оправдывал себя тем, что, сохраняя их воспоминания, он в некоторой степени дарует и им новую жизнь.
…А иногда ему нестерпимо хотелось приходить сюда чаще.
Причина этого была смехотворно проста. И звали её Сестра Глория.
Натыкаясь на неё, Блошиный король чувствовал, как мозги тают, словно оставленное на солнцепёке мороженое. Потому что Сестра Глория была другой. Не такой, как остальные, что без сомнения забывали о несчастных подопечных, стоит пробить семь вечера. Она с искренней заботой смотрела в мятые, с обвислой кожей лица и выцветшие глаза, а иногда украдкой приносила домашние лакомства, приготовленные по старым, «вредным» рецептам. Старики шамкали и в блаженстве закрывали веки: «Марципа-а-ан… Вкус детства!»
Однажды Король увидел, как Глория прячет в сумочку ветхий, миниатюрный томик. И тогда окончательно влюбился.
Эйфория то отступала, то накрывала его вновь. Хотелось бежать за Глорией хвостом, будто жалкая собачонка, невыносимо, до чего же невыносимо хотелось открыться!.. Рассказать про чувства. Рассказать про свои планы, про миссию и мечты…
Но Блошиный король терпел и молчал, обрекая себя на муки. Это дело – только его дело. И точка. Не надо с ней заговаривать.
Сегодня Глория снова повстречалась в коридоре. Улыбнулась его новому лицу и прошла мимо, тихонько ступая кремовыми туфлями, спеша к очередному старику…
Тонкие ножки, тонкие ручки. Фарфоровая балерина.
Король смотрел ей вслед. И жалел, что он катастрофически молод.
***
Через неделю Блошиный король узнал, что миссия есть не только у него.
Это происшествие всколыхнуло весь город и едва не выбило почву из-под его ног. Ибо Анхели отыскали старика, что пытался воссоздать прошлое.
Жадно
