Темному Властелину Саурону не нравится, что его подданные собирают советы, почему он отправляет Наместника Карн-Дума для решения этого вопроса? Что-то здесь не сходится. Земли Вариагов находятся под контролем инквизитора Каразгара; если бы Саурону что-то было нужно, он бы направил в Стурлур именно его. Что же ты задумал, Агандаур?» — думала про себя Шани. Все эти обстоятельства приводили её в замешательство, и она пока не могла связать все фрагменты воедино, чтобы понять истинные намерения Агандаура.
Вдруг кошка, охранявшая вход в шатер, предостерегла свою хозяйку: «Госпожа, этот боров в доспехах возвращается, поспешите!»
Шани имела достаточно времени, чтобы уйти незамеченной, однако, собираясь покинуть место, она заметила в периферийном зрении сундучок, стоявший возле трона у стола. Готовность к риску и отсутствие ясных ответов на волнующие её вопросы заставили её задержаться в поисках дополнительной информации.
Сундучок, расположенный за троном, притягивал внимание Шани своей таинственностью. Он был изготовлен из древнего, почти черного дерева, которое, казалось, хранило в себе давние истории и секреты, спрятанные в своих глубинах.
На поверхности сундучка был выгравирован сложный узор, напоминающий геометрические формы, словно оберегающий его содержимое от посторонних глаз. Эти узоры, подобно металлическим винтам, переплетались вокруг замка, создавая видимость того, что их сложность предназначена для отпугивания любопытных.
Ручка сундучка была усыпана драгоценными камнями, сверкающими многоцветным светом при каждом движении. Она выглядела не только как украшение, но и как ключ к раскрытию тайн, скрытых внутри.
Шани, стоя за троном в шатре Агандаура, взглянула на этот загадочный сундук, который ранее ускользнул от её внимания. Она знала, что времени осталось совсем немного, прежде чем Агандаур вернется, и ей необходимо было быстро открыть сундучок, чтобы узнать его содержимое.
Обладая множеством талантов и всегда имея несколько трюков в запасе, Шани внимательно изучила сундучок, обратив внимание на его замки и петли. Сделав шаг назад, она быстро прокрутила план в своей голове.
Первым делом Шани достала небольшую стальную отмычку из своей поясной сумки. Аккуратно вставив её в замок, она начала медленно и осторожно поворачивать, и толкать, ощущая каждый щелчок. Опытная рука, ранее открывшая более сотни замков, позволила ей за считанные секунды вскрыть первый из них.
Однако сундучок не поддался полностью, и Шани поняла, что скрыт еще один замок, глубже. У нее не было времени на поиски второго ключа или отмычки, поэтому она решила прибегнуть к другому приему. Доставая небольшие кусочки шерсти из кармана, она аккуратно вставила их в замок, сформировав что-то похожее на замковую конструкцию. Затем, вставив отмычку, попыталась повернуть её.
Сначала ничего не произошло, но вскоре Шани уловила едва слышный щелчок. Осторожно повернув отмычку, она открыла и второй замок.
Каждая секунда казалась вечностью, пока одной рукой она удерживала второй замок, а другой поднимала крышку сундучка. Внутри её взору предстала кипа связанных писем. «Личный архив Агандаура?» — мелькнуло в её сознании.
Шаги в доспехах, приближающиеся снаружи, дали понять, что незамеченной уйти не получится. Спрятать целую кипу писем было невозможно, но несколько самых свежих она решила прихватить с собой.
Шани, сжимая в руках несколько листов бумаги, осторожно отодвинулась к стене шатра. Ее сердце колотилось так громко, что ей казалось, будто весь лагерь слышит его стук. Шаги в латах Агандаура звучали все ближе, и Шани осознавала, что выбраться из этой ловушки уже невозможно.
«О, Агандаур…» шептала она себе под нос, вглядываясь в полумрак, «Надеюсь, эти письма того стоят».
«Наемница?» — раздался низкий голос у входа, и Шани подняла взгляд, стараясь подавить дрожь в голосе. «Что ты здесь делаешь?»
Сжимая письма крепче, она сделала шаг в свет, льющийся из центра шатра. «Агандаур, великий предводитель, могущественнейший из слуг нашего Темного Владыки…» — начала она, внутри ощущая горечь лжи. «Я не могла устоять перед желанием побыть рядом с вами — великим и мудрым лидером нашего народа».
Агандаур приблизился, его взгляд скользнул по лицу Шани. «Ты проникла в мой шатер ради флирта, девушка?» — его голос звучал сдержанно, и Шани почувствовала, как его пристальный взгляд проникает глубоко в её душу.
Шани, улыбаясь и невинно моргая, продолжала льстить Агандауру, надеясь убедить его в своей искренности. Ей удалось незаметно спрятать письма, которые она стянула из сундучка, но в глазах Агандаура она увидела полное безразличие к её уловкам.
Внезапно Шани ощутила прилив страха. Она поняла, что Агандаур прекрасно осознает её истинные намерения, и что такое поведение может обернуться для неё настоящей угрозой. Но вместо того, чтобы схватить её или расправиться на месте, Агандаур лишь кивнул в сторону двери, позволяя ей уйти.
С облегчением выдохнув и собравшись с мыслями, Шани быстро направилась к выходу из шатра. Не оборачиваясь на спешно покидающую его палатку наемницу, Агандаур бросил ей фразу:
«Твои родители очень огорчились бы, узнав, что их дочь глупо погибла, рыская по моим личным покоям», — произнес Агандаур, его голос звучал глубоко и мрачно.
Эти слова мгновенно заставили Шани забыть все, что волновало её до этого — тайны Агандаура, предстоящий поход на Стурлур — всё это потеряло всякий смысл. В её голове начали стремительно появляться новые тревожные мысли. «Родители? Почему он их упомянул? С чего бы это? Он не может знать… Нет, если бы знал…»
«Н-но, я сирота, господин… У меня нет родителей. Отец был корсаром и погиб в одном из рейдов, а мать… Скончалась давным-давно от какой-то болезни», — произнесла Шани, ошеломленная словами Агандаура. Она не могла поверить, что он мог знать о её тайнах. Сердце её забилось быстрее, а руки задрожали от волнения. Зачем Агандаур специально упомянул её родителей? В её мыслях царил страх.
Агандаур пристально уставился на Шани с непроницаемым выражением лица. В его глазах мелькнул намек на проницательность, словно он предсказал её слова и попытки обмана. Но внезапно он усмехнулся, принимая её сомнения и страхи как естественный процесс.
«Иди», — произнёс он тихим, но уверенным голосом.
Остаток ночи Шани провела в раздумьях. Почему Агандаур упомянул её родителей? Зачем? Она пыталась убедить себя, что это просто игра, некий блеф. Он не мог знать правду о ней. Если бы знал предводитель черных нуменорцев, то непременно узнал бы и король Ар-Гимильхад.
Раннее утро в лагере, расположенном среди барханов пустыни, окутано тишиной. Песчаные ветры ещё не успели стереть следы минувшего дня, и лишь первые лучи солнца начинали освещать пространство, где всю ночь не смыкала глаз Шани, пока спали её соратники.
Дуф, проснувшийся лишь после восьмой кружки эля, обнаружил себя в
