тихо, никто там не проснулся и не поспешил ко мне, чтобы узнать, что случилось. В общем, это было объяснимо. Мой домик стоял в отдалении, и я могла тут хоть громкую музыку включать, хоть шумные вечеринки устраивать, никого не потревожив.
Замерзнув — ночь была удивительно холодной для поздней весны — я тщательно заперла дверь и задернула тяжелые плотные шторы на окнах. Залезла под теплое одеяло и, думая о том, что теперь не смогу заснуть до самого утра, снова крепко уснула.
Во сне ко мне явился длинноволосый блондин — тот самый, из грез в самолете. Его лицо выражало глубокую печаль.
— Думаешь, наша встреча — это хорошая идея? — спросил блондин.
Я хотела ему ответить, что вообще ни о чем таком не думала. Что просто хотела бы подольше побыть с ним рядом, смотреть в его прищуренные глаза и слушать бархатные нотки в его голосе.
Проснувшись, я не сразу поняла, где нахожусь. В комнате было темно, как ночью, и я никак не могла сообразить, сколько времени.
Я встала с легкостью хорошо выспавшегося человека и раздернула тяжелые шторы. Судя по положению в небе неяркого солнца время близилось к полудню.
Ничего себе. Получается, я проспала с десяти вечера до двенадцати дня. Почти не просыпаясь.
Тут я вспомнила свое ночное нападение на ни в чем не повинного кота. Да уж, не зря говорят, что у страха глаза велики. Может, рациональный Михаил прав, и лесной зверь накануне мне просто привиделся из-за переутомления?
При свете дня, после долгого сна, в это легко было поверить.
Почистив зубы, я поняла, как сильно хочу есть. Съела последнюю шоколадку, запивая ее водой из-под крана и задумалась о пополнении провизии. Чтобы поесть прямо сейчас, можно было сходить в кафе, о котором говорила Марина. Но было бы неплохо съездить и в магазин, а то у меня даже чая с собой не было.
Решив разбираться с проблемами поэтапно, я стянула свои длинные волосы в высокий хвост, надела чистую футболку и шорты. Краситься не стала, это был мой своеобразный протест. В Москве без макияжа я даже на лестничную площадку не выходила, а тут, в тиши, можно походить и с тем лицом, которым одарила тебя природа.
Уже перед выходом я решила оценить себя в зеркале и увидела неглубокую, но длинную царапину, идущую через весь мой идеально прямой нос. Осталась она от встречи моего лица с шершавым забором. Царапина выглядела уродливо. И первым моим желанием было залезть в дежурную косметичку, которую я прихватила с собой на всякий случай, но я быстро подавила этот порыв. Решила обходиться без макияжа — значит, так тому и быть. Никаких поблажек в виде тонального крема для маскировки несовершенств. В конце концов, мои несовершенства — тоже часть меня.
Покинув свое пристанище, я вышла на улицу. Поежилась от прохладного ветра и подумала, что погода тут, вероятно, капризно переменчива.
У администраторского домика стояла «Нива» Михаила. Ее вид успокаивал. Значит, способный защитить меня мужчина никуда не делся.
Я пошла к домику Михаила и Марины, чтобы попросить свозить меня в село, в магазин. Не успев достигнуть цели, я наткнулась на Марину. Она копошилась в огородике. Завидев меня, девушка распрямилась и уперлась руками в талию.
Вид у Марины был куда менее дружелюбный, чем накануне.
— Собрались куда-то? — натянуто улыбнулась администраторша.
— В кафе. Проголодалась. Еще хотела спросить…
Закончить Марина мне не дала. Я заметила, что лицо ее раскраснелось, а русые кудряшки воинственно топорщились. Оказалось, все это не от активной работы в огороде, а от переполнявших Марину эмоций.
— Я надеюсь, Валерия, вы не в гости к моему мужу.
Марина так выделила интонацией слово «мужу», что можно было подумать, что Михаил — ее частная собственность. Я смутилась так, будто посягала на Маринин дом. Или на дорогой автомобиль.
— Я видела, — голос Марины срывался от волнения, — видела, как вы держали моего мужа за руки. На мой взгляд, это недопустимо.
Ну вот. Как я и боялась, Марина заметила двусмысленную сцену между мной и Михаилом. И как теперь объяснять, что она все не так поняла?
В любом случае о том, чтобы просить Михаила свозить меня в сельский магазин, можно было забыть. Мне совсем не хотелось становиться причиной семейного скандала.
Скомкано извинившись перед Мариной и объяснив, что просто очень разволновалась из-за произошедшего вчера, я поспешила к выходу с территории базы. Даже спиной я чувствовала тяжелый Маринин взгляд. Вряд ли ее убедили мои аргументы.
А ведь я ей даже не сказала, что это ее муж схватил меня за руки, а вовсе не я его.
Я вышла за ворота и посмотрела в сторону леса. Там никого не было. Деревья стояли недвижимые, ни один листочек не шевелился на их ветках. И это при том, что на улице дул довольно ощутимый ветер.
Странно.
Стараясь не заострять внимание на березах, не поддающихся законам физики, я повернулась к лесу спиной и зашагала вниз по улице. Туда, где, по словам Марины, находилось кафе. Есть хотелось уже нестерпимо.
Марина упоминала, что идти нужно никуда не сворачивая, и тогда через пять минут ноги сами выведут меня куда нужно. Так и вышло — по ощущениям, я добралась до места даже быстрее. Часы на руке у меня были, я решила, что такое послабление в отношении цивилизации я позволить себе могу. А на местное время стрелки я перевела еще в московском аэропорту.
По дороге к кафе мне никто не встретился. Точнее, не встретился никто из людей. Зато попался кот. Тот самый, белый, который сегодня ночью подкрадывался к моему домику.
Кот, судя по его поведению, тоже меня узнал. Он как-то мрачно на меня посмотрел и перешел на другую сторону неширокой дороги.
Я специально притормозила и, немного выждав, обернулась через левое плечо. Кот размеренно дошел до забора «Белых ночей» и легко перемахнул через него.
Чрезвычайно надежное заграждение, как я уже и говорила.
По обе руки от меня стояли домики. Я отнюдь не эксперт в загородном строительстве, но даже мне было понятно, что домики или плохо обжитые, или вообще используются как дачи, причем не особо добросовестно. Ни на одном участке не было видно людей, которые бы возделывали огород, ну или хотя бы шашлыки жарили.
Прошло всего несколько минут, а непривычная уху тишина так давила на меня, что я начала бормотать себе под нос скороговорку про Сашу, которая шла по шоссе. Невольно вспомнив про Сашу —
