кто-то с такой репутацией…
— Лино сожжет этот город дотла, прежде чем позволит чему-либо причинить мне вред, Джаспер.
Слова вырвались из меня в спешке, это была правда, даже если у меня не было желания их озвучивать.
— Тогда почему Коннор все еще жив и доставляет тебе неприятности? Почему он не мертв и не похоронен там, где ему и место? — Ярость в голосе Джаспера все еще каждый раз застает меня врасплох, но в причине нет никаких сомнений.
После нападения я в основном пряталась в своем доме, пока мои ноги не зажили, а другие травмы не исчезли. Учитывая, что я никогда не пропускала работу два дня подряд с тех пор, как начала работать в Lamb&Rowe, Джаспер не купился на оправдание, что я заболела, и проверил меня. Он пообещал, что сам выследит Коннора, и единственный способ, которым я смогла его отговорить, — это обещание, что Лино и Явин все предусмотрели.
Я не могла смотреть на него, когда на его лице появилось понимание. То, как мои черные ботинки контрастировали с мраморным полом, вдруг показалось завораживающим.
— Ты солгала мне, — прошипел он с недоверием. Когда мои глаза, наконец, встретились с его глазами, я обнаружила, что его руки так крепко сжимают подлокотники кресла, что могут сломать их. — Он понятия не имеет, блядь, не так ли? Понятия не имеет, что этот кусок дерьма сделал с тобой?
Я молча покачала головой, наблюдая, как его челюсти сжались.
— Твой брат? Явин знает?
— Нет, — прошептала я.
— Неужели ты думаешь, что скрытие от них правды помешает им обрушить ад на этот город, когда они узнают? Что бы ты мне ни говорила, этот человек… — Он крутанулся в кресле, указав на окно — одержим тобой. Ты чертовски слепа, если не видишь этого.
— Не будь смешным, — усмехнулась я.
— Ты только оттягиваешь неизбежное. Когда он узнает, а Самара, он узнает, тебе лучше надеяться, что он любит тебя достаточно, чтобы защитить от огня, — фыркнул Джаспер. — Я даже не могу понять, о чем ты думала. Соврать мне об этом, а потом не сказать им. Ты же умнее этого.
— Я думала, что никому из вас не позволю расплачиваться за последствия моих решений. Я вышла за него замуж. Я осталась с ним после того, как он в первый раз меня ударил, а потом во второй и в третий. Я его простила. Никто другой этого не сделал, поэтому, когда ситуация обострилась, мне некого было винить, кроме себя!
Джаспер побледнел и резко встал со стула.
— Не смей. Ты не несёшь отвественности за то, что он сделал.
— Ты прав. За это — нет, но я несу ответственность за то, что я была там. Я проигнорировала предупреждающие знаки и поплатилась за это последствиями. Теперь все кончено. Теперь я могу двигаться дальше, и я хочу сделать это так, чтобы мой лучший друг, брат и босс гуляли на свободе, а не сидели за решеткой!
— Самара, — прошептал он, нахмурив брови, как будто мои слова причинили ему физическую боль.
— Я уже разрушила свою жизнь. Я не буду разрушать и их. — Развернувшись на каблуках, я вышла из кабинета и закрыла за собой дверь.
Мое рабочее кресло было желанной передышкой, и я устроилась в нем поудобнее и разбудила свой компьютер. После нескольких глубоких вдохов я почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы прожить остаток дня.
И я сделала именно это.
Глава 4
Лино
Кэмпбеллу хватило ума выглядеть нервным, когда он вошел в мой офис в Indulgence. Как бы мне ни хотелось дать ему его последнюю работу и отправить его выполнять ее, мы оба знали, что я не могу игнорировать то, как он потерпел неудачу с Айвори. Этот человек не был глуп, и он уже давно слышал новость о том, что Маттео добивался ее всеми способами, которыми мужчина может добиваться женщину.
Я знал, что Маттео тоже передал ему сообщение.
— Садись, — сказал я, указывая на место с другой стороны моего стола. Я едва оторвал взгляд от контракта, лежащего на моем столе, позволив ему подождать несколько минут. — Маттео недоволен.
— Я не мог знать об ограблении до него. Она сразу же пошла к нему домой после того, как это произошло, — запротестовал он.
Я поднял бровь, наконец, взглянув на его красное лицо.
— Айвори Торрес подверглась нападению в клубе почти десять лет назад. Почему Маттео не знал об этом?
Он побледнел.
— Я… я не знал. Она так и не подала заявление.
— Ты должен был следить за ней, — заметил я.
Он засмеялся.
— Слежка и преследование — две совершенно разные вещи. Белланди хотел только знать, не угрожает ли ей опасность, иначе она была персоной нон грата, и он не хотел об этом слышать. Я не следил за ней на каждом шагу ее жизни, и если бы что-то случилось, я бы никак не узнал. Она никогда не ходила к психиатру. Никогда не обращалась в полицию. Там нечего было искать, Лино.
Я кивнул, потому что ожидал такого ответа. Как бы сильно Маттео ни любил Айвори, в годы их разлуки даже упоминания ее имени было достаточно, чтобы мужчина впал в неистовую ярость. Он не хотел бы знать о ее повседневной жизни, о мужчинах, с которыми она могла встречаться. Это свело бы его с ума.
— Мне нужно, чтобы ты присмотрел кое за кем для меня.
— Как зовут? — спросил он, вытаскивая из заднего кармана небольшой блокнот. Старомоден, как всегда, но он чертовски хорош в своей работе.
— Коннор Уолш.
— Почему это звучит знакомо? — спросил он, записывая имя. Его ручка выглядела древней, и то, как она царапала бумагу, вызывало у меня мурашки по коже.
— Ты пробивал его несколько лет назад. Мне нужна свежая информация сейчас, когда они разводятся.
— А, тот, кто женился на твоей хорошенькой подруге. Самара Уолш?
— Махони. Она не взяла его фамилию.
Кэмпбелл усмехнулся.
— Ну, судя по тому впечатлению, что у меня сложилось, это, должно быть, сразу его разозлило.
— Я уверен, что многое в Самаре его бесило, — согласился я. — Она совсем не из тех, кому подходит такой властный ублюдок, но она взрослая женщина и должна принимать свои собственные решения. Во всяком случае, она любит мне об этом напоминать.
Еще один смешок, и я знаю Кэмпбелла достаточно долго, чтобы понять, что он сочувствует мне. Его собственная жена похожа на старую, более упрямую версию Самары. Должен быть специальный клуб для таких мужчин, как мы, у
