Историки, однако, предпочитают полагать, что Дэнни Ши пытался искупить грехи своего отца, покойного М. Корбетта Ши; бывшего посла в Канаде. Дэнни, должно быть, знал, что первые миллионы Трамонти заработал на игральных автоматах, полученных от Вито Корлеоне, так же как Микки Ши сделал свои первые миллионы на контрабанде спиртного, поставляемого в Нью-Йорк на грузовиках того же Вито Корлеоне. С хладнокровным и жестким отцом Дэнни случился удар вскоре после выборов, но он прожил еще достаточно долго, чтобы заметить и верно истолковать косые взгляды сыновей, пытавшихся дистанцироваться от отцовских деяний и связей.
Возможно ли, чтобы Дэнни Ши не знал истории собственного отца? Не знал, как на самом деле был избран его брат? Возможно ли, что генеральный прокурор руководствовался лишь желанием служить обществу? Возможно. Некоторые люди верят в простые, непротиворечивые мотивы, и люди в Америке по крайней мере номинально ассоциируются с их убеждениями. Американская душа всегда находится на перекрестке Факта и Веры.
Когда кавалькада миновала Дэнни Ши, генеральный прокурор показал агентам большой палец.
Автомобили остановились. Трамонти выбрался из машины, и агенты повели его к самолету так, чтобы камерам было удобно снимать. Невозможно идти перед камерами в оковах и не выглядеть виновным. Камеры запечатлели старика с всклокоченными волосами, в смятых брюках, бессвязно восклицающим что-то — ни дать ни взять униженный злой гений. На самом деле Трамонти кричал о принципах, на которых основано американское общество, но из-за шума турбин ничего нельзя было разобрать. С таким же успехом он мог бы грозить: «Я доберусь до тебя, Супермен!»
Два военных полицейских в форме появились в дверях самолета и ввели Трамонти внутрь. Он оказался единственным человеком на борту, не считая двух пилотов и полицейских.
Самолет пошел на взлет.
Кое-кто из представителей прессы принялся аплодировать.
Генеральный прокурор кивнул, повернулся и направился к подиуму.
— Сегодня, — заявил он, — Соединенные Штаты Америки стали более свободной и безопасной страной.
Он сообщил о предполагаемых нелегальных деяниях Карло Трамонти — не только в Луизиане, но и на всем Юге, а также во Флориде. В декларации о налогах мистер Трамонти указывал свою деятельность как «хозяин мотеля», хотя вернее было бы, заметил генеральный прокурор, сказать «босс преступного мира». Трамонти сумел проглотить столько чужого бизнеса — как легального, так и преступного, — от магазинов пляжной одежды во Флориде до сети подпольных борделей в Техасе, что стал повсеместно известен под кличкой Кит. Мистер Трамонти утверждает, что он итальянец, однако, как выяснилось, все это время был гражданином Колумбии — во всяком случае, о том свидетельствуют документы, обнаруженные в результате длительного расследования, проведенного Министерством юстиции. Мистер Трамонти будет возвращен туда, где он, согласно документам, родился, — в маленькую деревушку под названием Санта-Роза. Ши строго посмотрел в камеры и сообщил миру, что депортация мистера Трамонти производится в соответствии с законами штата Луизиана, равно как и с федеральным иммиграционным законодательством.
— Хотя рано почивать на лаврах, — продолжал Ши. Пауза. Казалось, он смотрит не в камеры, а куда-то дальше, в некий рай, который виден лишь ему. — У нас еще хватает дел. Много людей, подобных мистеру Трамонти, очень много — злоумышленников, которые подрывают свободу в городах Соединенных Штатов. А если разобраться, то и во всем мире. Мистер Трамонти — архивраг американских свобод, но он не один. Есть и другие, и мы не успокоимся, пока не свершим над ними справедливый суд.
Какой-то репортер поинтересовался у генерального прокурора, что тот имел в виду.
Дэниэлу Брендону Ши не исполнилось еще и сорока, однако он был прирожденным политиком. Обычно он пользовался местоимением «мы». «Мы сделали это»… «мы верим, что…»
и так далее. Генеральный прокурор избегал говорить от первого лица, как бы объединяя себя с другими, будь то личности, или «администрация», или «наше министерство». Но сегодня он был слишком возбужден, чтобы скромничать.
— Я хочу войти в историю, — заявил он, — как человек, который победил мафию.
После этих слов последовало напряженное молчание. Затем один из репортеров поднял руку.
— То есть вы хотите сказать, что так называемая мафия существует на самом деле?
Раздался чей-то нервный смешок.
— Мафия реальна, — провозгласил Дэнни Ши. — Она среди нас.
* * *
В аэропорту Медельина полицейские сразу же Провели Трамонти туда, где проходят контроль VIP-персоны. Их встречали несколько колумбийских офицеров и два американца. Один был в цветастой рубахе и зеленых солнечных очках; на глазу у него красовалась повязка, как у пирата. Другой — мужчина с безвольным подбородком — носил темные очки в толстой оправе и дешевый черный костюм. Он говорил по-испански и, очевидно, близко знал колумбийского офицера, увешанного медалями.
Сбитый с толку Трамонти спросил американцев, откуда они — из посольства или из иммиграционной службы.
— Извините, — невозмутимо произнес человек без подбородка, — наверное, вам лучше сесть. — Его произношение и осанка были настолько англосаксонскими, что даже дешевый костюм показался Трамонти дорогим. — Сэр, прошу вас. — Он кивнул на что-то, напоминающее рад сидений с разгромленного стадиона.
Трамонти сел.
Мужчины продемонстрировали друг другу жетоны, заполнили какие-то бумаги, и вскоре все уже весело смеялись. Все, кроме Трамонти. Полицейские передали ключи от наручников и поддельный паспорт Трамонти американцу с повязкой на глазу и удалились. Колумбийцы и человек с безвольным подбородком тоже ушли, не переставая смеяться.
Человек с повязкой снял с Трамонти наручники и ножные кандалы и бросил их в мусорную корзину — этакий бедолага, которого остальные друзья-туристы, уйдя на рыбалку, оставили дежурным по лагерю.
— Вы скажете мне, кто вы такой? — спросил Трамонти. — Что вы такое? По-моему, я догадываюсь. ЦРУ, да? А я ведь работал кое с кем из ваших людей.
— Тогда вы понимаете, что я в любом случае не скажу вам правду, — ответил человек с повязкой.
У него был акцент уроженца Нью-Джерси. Он вывел Трамонти через боковую дверь на улицу, где у бордюра уже ждало потрепанное такси. Плакат на испанском приветствовал гостей на Земле вечной весны.
Трамонти и человек с повязкой вместе сели на заднее сиденье. Агент по-испански велел водителю ехать к отелю «Мирамар» и уточнил, каким именно маршрутом.
Темнело. Трамонти было трудно дышать. На молчание агента он отвечал молчанием. Как и многие люди его круга, он умел играть в молчанку.
Карло Трамонти был одним из трех американских боссов мафии (двумя другими были Сэм Драго по прозвищу Тихоня и Майкл Корлеоне), которые, независимо друг от друга, сотрудничали с ЦРУ по вопросам засылки убийц на Кубу и кое-каким еще. Боссы сравнили свою информацию и пришли к выводу, что правительство планирует сменить режим на Кубе, для чего следовало убить Кастро и свалить вину за его смерть на так называемую мафию — хотя и ходили слухи, что Корлеоне уже пытались сделать это, пусть и неудачно, руками caporegime по имени Ник Джерачи. Джерачи якобы предал их, хотя имелись и другие версии случившегося. Трамонти не мог знать, что Джо Лукаделло, человек с повязкой на глазу, тоже работал над этим проектом — между прочим, вместе с Джерачи. То же касалось и англосакса в дешевом костюме.
