изменить.
Реми вернулся только на следующее утро, широко улыбаясь.
– Ты уже проверяла почту? Школа даже прислала тебе билет на самолет. На следующую пятницу. Добро пожаловать в «Блэк Форест»!
Пятница, тринадцатое. Очень уместно.
Реми расставил руки, словно хотел меня обнять. В ответ я тоже изобразила объятия, а затем подняла руку, чтобы дать ему пять, что гораздо сложнее проделать с призраком, чем с человеком из плоти и крови. Сложная последовательность ударов ладонями и кулаками, в которой мне приходилось следить за тем, чтобы вовремя притормозить, не пробив его призрачную руку насквозь. Я радовалась возможности начать все с чистого листа, отправившись куда-то на юг Германии, почти так же, как радовались за меня Реми и Карен. В Европе. Может, это и правда шанс начать все заново. Стать совсем другой.
– Хотя ты начнешь учебный год на пару недель позже, чем остальные, но это лучше, чем ждать тебя еще год. – Реми подмигнул мне, а затем подплыл к своему (и моему) любимому месту на подоконнике. Просунув голову сквозь стекло, он посмотрел вниз, где Карен как раз выезжала из гаража.
– Едете в Кристчерч?
Я сглотнула.
– Мама будет рада. – Чтобы убедить в этом саму себя, я решительно кивнула. Мой взгляд скользнул по фоторамкам, которые я сделала из пластиковых вилок и одноразовых тарелок. С одной из фотографий мне улыбалась прошлая я, качая Нову на детских качелях. Сегодня сестре исполнилось бы одиннадцать лет.
– Разумеется, она порадуется. Надеюсь, ты в этом не сомневаешься? А теперь расскажи мне, как ты порвала с Дарси. В подробностях! Можно почитать, что он тебе писал?
Я вздохнула. Моему лучшему другу предстояло узнать, что я не отправляла Дарси никаких сообщений и ничего от него не получала. У меня просто до сих пор не хватило на это смелости.
Глава 3
Вечером пятницы я уже сидела в самолете. Одна и явно взволнованная. То есть не совсем одна. Реми был рядом, хотя он не мог постоянно болтаться со мной в проходе. Это было не в его духе. Так что он постоянно бродил по салону туда-сюда, а один раз исчез на пару часов, потому что путешествие показалось ему слишком утомительным. До сих пор я так и не спросила его, покинет ли он меня после того, как доставит в Германию. Боялась услышать ответ.
Через несколько часов, когда мы уже приземлились и ожидали получения багажа, я больше не могла сдерживаться. Как можно непринужденнее я вставила наушник в правое ухо.
– Реми, ты здесь? – риторический вопрос. Он висел в воздухе прямо перед багажной лентой, которая пока что не доставила ни одного чемодана. Но другие пассажиры должны считать, что я разговариваю по телефону.
– К вашим услугам, добро пожаловать в Южную Германию! – он помахал мне рукой.
Не зная, с чего начать, я сглотнула и решительно выложила карты на стол.
– Пожалуйста, только не говори, что сегодня наш последний день вместе.
Реми раздраженно поднял на меня взгляд и откинул со лба светлую прядь.
– С какой стати? Потому что я доставил тебя в школу?
Я кивнула. Говорить об этом оказалось труднее, чем я думала.
– Ах, Севен, разве же я могу тебя оставить. Ты моя лучшая подруга! Пока я не получу новое задание, я буду рядом с тобой день и ночь. – Он сжал кулак и приложил его к груди, словно произносил клятву. – А если я получу задание, то буду иногда исчезать. Наверняка мне снова дадут кого-то из Америки, так что из-за разницы во времени ты и не заметишь моего отсутствия.
А может быть, ему просто не дадут нового задания, потому что со мной он добился успеха совсем не сразу. У него ушло почти три года, в то время как, по словам Реми, обычно уходило меньше трех недель, чтобы убедить духовно одаренного ребенка сменить школу к следующему учебному году. На это я и надеялась.
Наконец, я стащила оба своих чемодана с конвейера, и мы покинули зал прибытия. Реми все это время плыл в воздухе рядом со мной, ругаясь по поводу манеры немцев одеваться (носки с сандалиями!), и непрерывно болтал. Почти как дома.
Вскоре после того, как мы прошли таможню, Реми проворчал мне на ухо:
– Вон там! Посмотри налево!
В нескольких шагах от нас за заграждением ждал мужчина в шоферской кепке и белых перчатках. В руках он держал табличку с моим именем. Увидев его, Реми заволновался не меньше меня.
Поездку до «Блэк Форест» в слабо освещенном салоне лимузина я почти полностью проспала. Еще чувствовались последствия разницы во времени. На Реми, который никогда не спал, это, конечно, совершенно не действовало.
Практически все время, пока я бодрствовала, прислонившись лбом к окну лимузина, мы ехали через густой лес. Деревья сплетались над дорогой в непроницаемую крышу, их кроны словно поглощали солнечный свет, как только его лучи касались их. До меня постепенно начало доходить, почему школа «Блэк Форест» так называется. По радио играла классическая музыка. Моцарт.
Водитель молчал. Реми, разумеется, нет.
Я размышляла, прислонившись лбом к оконному стеклу. Мой самый первый день в Германии. Перед отлетом я официально порвала с Дарси. После того как неделю не появлялась в школе, сделав вид, что меня одолел желудочный грипп, вчера я подкараулила его после тренировки по лакроссу, сказала ему, что переезжаю, и поэтому нам нужно расстаться. Моя холодность и деловитость его удивили. Меня тоже.
Все еще думая о Дарси, я нахмурилась. Убедила себя, что мне все равно. В прежней школе у меня не было настоящих друзей. Даже мама и Дарси предали меня. Я изо всех сил впивалась ногтем большого пальца в подушечки остальных. Указательный, средний, безымянный, мизинец, потом обратно. Мама, которая бросила меня в беде, чтобы отомстить за Нову. Получается, что она принесла в жертву меня. И нашу жизнь – этого я никогда не смогу ей простить.
В какой-то момент мы свернули с асфальтового шоссе на узкую гравийную дорогу, которая вела вверх по склону. Дорога извивалась между бесчисленными деревьями, взбираясь на холм. Кроны качались на ветру. Отдельные сгустки тумана, словно змеи, обвивали ветви. Белки, более яркие и рыжие, чем в Америке, карабкались вверх по стволам. Я буквально прилипла к окну. Здесь, в этой части света, все казалось мне будто волшебным. Может быть, это и правда знаменитый волшебный лес из сказок братьев Гримм.
Еще раз повернув направо, мы выехали на широкую гравийную дорогу, которая вела в гору еще круче. Похоже, до школы было уже недалеко.
– Дом, милый дом, – довольно произнес Реми, изобразив, будто развалился на кожаном сиденье, и пропел припев из Sweet Home Alabama[4], одновременно дирижируя невидимым оркестром.
Шофер опустил окно со своей стороны, воспользовался переговорным устройством на кованых воротах и сообщил о нашем прибытии. Ворота на лесной дороге, где с правой и левой стороны есть лишь деревья. Пешком их можно было бы просто обойти. Но, наверное, стены тоже не помешали бы призракам проникнуть в школу. Мгновение спустя ворота уже раздвигались в середине, нет, не раздвигались – они совершенно старомодно распахнулись. Такого я никогда еще не видела. Когда мы проехали через них, я потрясенно оглянулась. Лучше бы не оглядывалась, пожалела в тот же миг, потому что прямо позади нас, словно из ниоткуда, появился Садовник. Вместе со своей бензопилой. Я вздрогнула от испуга и, хотя мне следовало бы уже привыкнуть к его жутковатым появлениям, от его вида у меня сжался желудок.
Кроме того, я заметила, что он ухмыляется, глядя на меня. Поверх спутанных волос он носил фуражку, а пила светилась, оставаясь прозрачной, как и он сам. Когда он и Реми оказались рядом, разница между двумя призраками стала заметна еще отчетливее. Реми светился белым, но с некоторой примесью синего, а Садовник, казалось, состоял из темно-серого тумана.
