Еще никогда в жизни Костя не видел ничего более красивого, чем Петергоф. Он не мог отвести взгляда от водных брызг фонтанов, от длинного строгого канала, от сверкающих позолотой статуй. Сегодня он уже нисколько не жалел о том, что поехал по путевке в Петербург.
Сзади величественно возвышалась парадная резиденция Петра Первого, и экскурсовод рассказывал, что строительство этого дворца началось еще при Петре, а заканчивалось при Екатерине. Но Костя не смотрел на дворец. Парадная резиденция по сравнению с великолепным парком казалась обыкновенной.
Кто-то из ребят поинтересовался, будет ли экскурсия во дворец, и экскурсовод ответил, что посещение петергофских дворцов в программу не входит.
Потом экскурсовод подвел ребят поближе к Большому каскаду и долго объяснял значение позолоченных статуй.
— Первые фигуры, отлитые еще при Петре Первом, были из свинца. Непрочный, мягкий свинец со временем давал трещины, статуи начинали кривиться, терять форму. В начале девятнадцатого века свинцовые статуи были заменены золочеными бронзовыми…
Монотонный голос экскурсовода совсем не вязался с красками и праздничностью, с буйной зеленью парков и переливами воды.
— Пойдем, — дернул Костю за рукав Львенок. — А то опять отстанем.
Экскурсовод шагал вперед быстрым, широким шагом, нимало не заботясь, успевают ли за ним ребята. Костя и Львенок догнали группу, когда шел рассказ о самотечном водоводе.
— Водовод не имеет аналогов в мире. Вода поступает в фонтаны из речек, стекающих в низину, где расположен парк, проходит по сложной системе труб и вливается в Финский залив Балтийского моря. Таким образом, вода никогда не используется дважды. А это — фонтан «Шахматная гора».
По разрисованному на большие клетки склону стекали струи воды и делали огромную шахматную доску какой-то призрачной, необычной, таинственной. Костя снова застыл на месте. Он вообще любил шахматные рисунки. Ему нравилось строгое соединение двух цветов. А здесь клетки были гигантскими и, несмотря на свой размер, не мрачными, а веселыми.
Экскурсия продолжалась в невероятном темпе. Львенок сказал Косте:
— С экскурсоводом нам не повезло. Торопится, бежит, ничего толком посмотреть не успеваем.
Костя кивнул, хотя сейчас он готов был простить все на свете — и быстроту, и скучные рассказы, и невнятную дикцию. Все это не имело никакого значения, потому что был Петергоф, не нуждавшийся ни в чьих рассказах.
— Мы подходим к фонтану «Шутиха». Почему он так называется, вы поймете сразу. Достаточно только пройти по булыжнику вдоль скамейки.
Несколько мальчишек, и в их числе Львенок, ринулись к скамейке, не дослушав экскурсовода. Двое из них пробежали без всяких происшествий и недоуменно оглядывались. Зато всех остальных весело поливали струи воды, обрушившиеся на головы мальчишек неизвестно откуда.
У «Шутихи» группа провела не меньше получаса. Всем хотелось испытать этот чудо-фонтан и понять, как же он все-таки действует. Кто-то предполагал, что нужно наступить на определенный булыжник, кто-то говорил, что нужно бежать, кто-то возражал, что нужно спокойно идти.
Ребята проверяли одно предположение за другим, но логики в действиях фонтана не было никакой. Он обдавал людей водой в любой момент, когда вздумается. Словно в насмешку над тем, что кто-то пытается разгадать его загадку.
— Как он действует? — наперебой спрашивали ребята у экскурсовода.
— Маленькая тайна Петергофа, — лукаво улыбался тот.
— Он знает, — прошептал Львенок Косте. — Он знает эту тайну и не хочет нам говорить!
— Наверное, не имеет права.
— Не выдумывай! Просто такой вредный экскурсовод достался!
— Пойдемте дальше. Время экскурсии ограничено.
И экскурсовод еще быстрее побежал вперед, иногда останавливаясь и давая ребятам краткие пояснения.
— Фонтан «Пирамида», построенный по версальскому образцу… Большой канал… Дворец «Монплезир» — любимый дворец Петра Первого… Финский залив. Очень жаль, что сегодня туман. В ясную солнечную погоду отсюда открывается вид на Петербург и Кронштадт. Наша экскурсия подошла к концу. У вас есть еще сорок минут для самостоятельного осмотра парка и фотографирования. Встречаемся у выхода. Надеюсь, никто не заблудится. Весь парк очень симметричен. Выходите на Большой канал и идите вдоль него до каскада. Потом подниметесь по лестнице и увидите выход из парка. Всего хорошего. До встречи через сорок минут.
Фотоаппараты были у многих. У Львенка и у Кости тоже был фотоаппарат. Один на двоих. Точнее, он принадлежал Косте, но пленку было решено поделить по-братски — половину щелкает Костя, половину — Львенок.
У Иры и Зины тоже были фотоаппараты. Мальчишки предложили им сфотографироваться у Финского залива, но девчонки лишь пожали плечами.
— Сказано же — сегодня туман. Самого залива толком не видно. Мы пойдем на Большой каскад. Туда, где золотые скульптуры.
И девчонки убежали. Не понять им, что Финский залив — это настоящее море, пусть оно и тонет сегодня в тумане. А какой мальчишка не мечтает о морских путешествиях?
Львенок проворчал вдогонку девчонкам:
— Как сороки! Блестит, значит, красиво! Туман им мешает. Финский залив и в тумане Финский залив.
— Скульптуры и фонтаны тоже красивые, — вступился за девчонок Костя.
Костя еще по дороге успел сделать несколько снимков каскадов и красиво подстриженных парковых деревьев. Раньше он такие деревья видел только в книгах и в исторических фильмах про Францию.
— Да я не спорю. Просто говорю, что море интереснее.
— Снимки вряд ли получатся. Залив будет сплошным серым фоном.
— Попробуем.
Мальчишки сделали пару кадров, и Львенок радовался, что слева в кадр вошел мыс, от которого отходил туристский теплоход. Ну и зрение у Львенка! Костя теплохода не видел и мыс различал еле-еле. На то, что этот мыс выйдет на фотографии, надежды не было никакой, ведь удаленные объекты на снимках вообще редко получаются. Но Костя не стал расстраивать друга.
— Сколько времени?
— Еще двадцать пять минут осталось.
— Давай двигать к выходу. Парк большой, пока еще выберемся, — Костя всегда очень точно распределял время.
— Съедим по мороженому? — предложил Львенок, когда они выбрались на тихую безлюдную аллею.
В это время мимо них как раз проносился оригинальный фургончик, напоминавший трехколесный велосипед. На этих фургончиках по всему парку молодые люди в форменной одежде развозили мороженое. Фургончик притормозил рядом с ребятами, и мальчишки взяли два вафельных стаканчика.
— Садись, не на ходу же есть, — сказал Костя и повесил на спинку скамейки свой фотоаппарат.
— Сам же говорил, что выбираться еще долго.
