копьями они уперлись ему в незащищенную грудь. Вперед вышел их предводитель, центурион по кличке Лис. Бывший гладиатор, он отличился в боях, когда Юлий Цезарь покорял Египет. Ему не было равных в коротких яростных стычках. Ник с удивлением узнал в нем Куката, вожака школьной шпаны, которого боялись даже старшеклассники. Он не сказал ни слова, но все поняли – сейчас будет поединок. Лис демонстративно снял с себя алый плащ, шлем и отстегнул нагрудник. Это означало, что если будет бой, то он закончится смертью одного из участников, как на гладиаторской арене Древнего Рима. Юный легионер из когорты Лиса вышел вперед и поставил посреди зала красивый резной столик из слоновой кости, на котором лежал короткий римский меч и изящный круглый щит, обрамленный сверкающими самоцветами.
– Личное оружие Юлия Цезаря, – сразу угадал Ник.
– Кто подойдет к ней, тот будет иметь дело со мной! Всем понятно? Ну кто? Кто хочет получить по морде? – проревел Лис голосом Куката. Его когорта с воинственным кличем стала бить коротким мечами в круглые щиты, висевшие у каждого воина на левом предплечье. Лис вдруг увидел Ника, растерянно стоящего посреди зала. От злости его лицо перекосило. Уже давно никто не бросал ему вызов так открыто. В его глазах мелькнуло какое-то далекое воспоминание, он пытался вспомнить его, но не сумел. Тряхнув головой, Лис коротким прыжком выскочил на арену и обнажил меч. Ник пытался что-то сказать, но не мог. Страх заполнил все его существо – руки стали липкими и неуклюжими, мелко затряслись колени.
– Не связывайся! Ну его на фиг! Пойдем лучше домой! – Сережка Сарычев энергично тряхнул его за руку. – В прошлом году в полнолуние он избил Сережку Кондратьева просто так, за то, что тот не дал ему откусить яблоко! – прошептал Сарычев ему на ухо, делая ужасные глаза.
– Может, правда, не связываться? Он же псих! – пронеслась в голове Ника спасительная мысль.
И уже собираясь уходить, он виновато поднял глаза и взглянул на Алену. Она застенчиво улыбалась. В ее взгляде не было осуждения, казалось, она все понимала и прощала.
– Глупый гном, наверно все наврал, к ней и подойти-то нельзя, – подумал Ник.
И вдруг он представил себе, как опустив голову под свист и улюлюканье толпы, еле волоча ноги, он побредет к выходу, и только Сережка Сарычев, семеня за ним, будет оборачиваться и огрызаться.
– Да отстаньте вы все! Ну, чего вы привязались к человеку? Мы с психами не связываемся!
Противный Лис, подойдя к Алене с рычаньем, подхватит ее на руки, стремительно вбежит в свой шатер и бросит ее, беззащитную, на мягкие персидские ковры… Волна ярости медленно подступила к горлу, глаза расширились, руки сжались в кулаки. Он попытался что-то сказать, но не мог. Тысячи воинственных предков пробудились в нем и требовали участия в битве. Что происходило дальше, Ник не понимал, как будто, кто-то другой делал за него все. Словно на крыльях он подлетел к столу, схватил меч и щит и яростно бросился на Лиса. Битва началась. Они ходили вокруг, сверля друг друга глазами, готовые в любую секунду нанести удар противнику. Первым ударил Лис. Это был молниеносный выпад. Короткий римский меч, просвистев над головой, непременно поразил бы его в левой плечо, но в последний момент он сумел увернуться и парировать этот удар. Лис завалился на правую сторону и открыл лицо. В ту же секунду со всей силы Ник ударил его щитом в переносицу. Удар был настолько силен, что на мгновение Лис потерял сознание. Многолетний опыт и постоянные тренировки помогли ему выйти из трудного положения. Через секунду он снова занял свою обычную боевую стойку, выставив вперед короткий меч. Но все же, Лис был потрясен. Он был уверен в своем превосходстве и не ожидал такого поворота событий. Обычно от его коронного удара не уходил никто. Встретив серьезный отпор, Лис изменил тактику. Теперь он не стремился решить исход боя бешеным наскоком, а стал изматывать своего противника, нанося рубящие удары слева и справа. Они сыпались один за другим, становясь все опаснее и опаснее. Ник отчаянно защищался, с трудом увертываясь от разящего клинка. С каждой минутой его положение становилось все отчаянней. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди, пот застилал глаза, меч стал непомерно тяжелым.
– Как это просто – драться с римским центурионом и совсем не страшно умирать, – подумал он, машинально, как во сне, отбивая удар за ударом.
В следующую секунду его меч, выбитый коротким техничным приемом Лиса, со звоном упал на паркет.
– Все, конец! – мелькнула в его мозгу последняя мысль.
Сквозь пелену, застилавшую глаза, он увидел, как справа, словно в замедленном темпе, на него опускается кованный римский клинок. Ник попытался поднять левую руку, чтобы прикрыться щитом, но рука висела как плеть, словно ее не было совсем. Перед его глазами пронеслись картинки из далекого детства. Они катаются вдвоем на коньках, держась за руки, падает пушистый снег, электрическая лампочка, раскачиваясь на фонарном столбе, освещает маленький уютный каток, расчищенный от снега. Она улыбается ему своей очаровательной, застенчивой улыбкой, зашнуровывая белые фигурные коньки.
Страшный удар пришелся прямо в висок, боли не было, все поплыло перед глазами, ноги и руки не слушались, пошатнувшись, Ник рухнул на пол. Лис ударил его рукояткой меча, играя как кошка с мышкой со своим обезоруженным противником. Каток стал удлиняться и превратился в огромное ледяное поле, заполнявшее все пространство до горизонта. Черные тучи закрыли небо, ледяной ветер дул в лицо, мешая идти. Девочка в клетчатой юбочке и белых снегурках едва виднелась вдали. Ник понимал, что теряет ее навсегда. Она уходила все дальше и дальше, исчезая за горизонтом. Он пытался ее догнать, но ноги были как ватные и не слушались.
– Подожди! Не уходи! – Ник хотел крикнуть, но слова застряли в горле.
Смертельная тоска охватила все его существо. Слезы стали капать из глаз. Захотелось закрыть их ладонями и разреветься, как когда-то давно, в детстве. Внезапно тучи на минуту разошлись, как будто кто-то сверху пытался их раздвинуть, Выглянуло ласковое солнце. Раздался шум вращающегося пропеллера, и из-за тучи верхом на елке вылетел зеленый гном. Он сделал круг почета над катком и лихо подрулил к Нику.
– Крепись, мой мальчик! Я знаю, тебе нелегко, но ты справишься! Не упусти девчонку! Я помогу тебе в трудную минуту! Но только ты сам можешь изменить судьбу! Только сам! – его пронзительный голос зазвенел в ушах.
Гном снял с елки красивую бумажную хлопушку и дернул за нитку. Раздался оглушительный взрыв. Вихрь разноцветного конфетти закружил в воздухе, и Ник очнулся.
– Говорил тебе, не связывайся, – плакал рядом Сережка Сарычев.
– Где
