я не могу прочитать его выражение лица. Еще труднее понять, когда его прикосновение вызывает волну тепла между моими ногами.
Сжав бедра вместе, я подавляю стон, забыв о том, что одета неподобающим образом. Я не должна возбуждаться. Не от перспективы ужина.
Администратор открывает дверь, мгновенно узнав Барда, и проводит нас по периметру огромного помещения.
Звон и разговоры стихают до едва слышного гула, а все сидящие за столиками оборачиваются и смотрят на меня, отчего бегут мурашки по коже. Этот ресторан, скорее всего, связан с мафией. Они наверняка интересуются, что Бард делает здесь с другой девушкой.
— Видишь всех этих людей? — шепчет он мне на ухо.
Я сглатываю.
— Твои друзья? Они все смотрят.
Уголок его рта приподнимается.
— Все глаза в этом ресторане глазеют на тебя. От тебя захватывает дух, а мой сын - чертов идиот.
Бард смотрит с такой силой, что у меня дрожат колени. Я с трудом набираюсь смелости, чтобы спросить, что он имеет в виду. Когда его взгляд опускается к моим губам, я говорю что угодно, лишь бы сменить тему.
— Ваша жена ведет себя так, будто прошла боевую подготовку. У нее тоже есть связи?
— Лайра родилась в греческой мафии, — бормочет он, его дыхание вызывает покалывания на коже. — Наш брак был заключен в рамках мирного договора.
Ого.
— А что насчет матери Коннора? — спрашиваю я.
— Давно забытая связь на одну ночь, когда мне было пятнадцать, — его голос понижается с сожалением. — Я никогда не знал о существовании своего сына, пока семь лет назад, когда ему исполнилось восемнадцать, он не разыскал меня.
Я спускаюсь по лестнице, и мои брови хмурятся. Коннор ни разу не намекнул, что ненавидит своего отца, но что я могу знать? Он также ни разу не намекнул, что хотел бы трахнуть свою мачеху.
Бард открывает тяжелую деревянную дверь, показывая частную столовую, где из-за круглого стола выглядывают шестеро мужчин в костюмах. По чертам лица, схожим с чертами Барда, я уже понял, что это члены его семьи, а по их хмурым лицам - что это собрание исключительно без посторонних.
— Какого хрена, Бард? — спрашивает гигант с бородой и повязкой на глазу. — Мы что, теперь будем приводить сучек на семейные встречи?
Я прижимаюсь к Барду, стараясь не скривиться, но он ободряюще сжимает мою талию.
— Джентльмены, позвольте представить вам мисс Брианну Мерфи, — говорит Бард, не обращая внимания на ругань парня. — Она только что поймала Лайру и моего сына, замышлявших мое убийство.
Все взгляды устремляются на меня, отчего сердце замирает.
Я больше люблю быть за кадром - и на работе, и в бойцовском клубе, и даже в отношениях. Мои нервы не выдерживают такого внимания, пульс учащается под пристальным взглядом таких влиятельных людей. Присутствие Барда - единственное, что не дает мне переживать.
— Это правда, — говорю я. — Коннор и Лайра хотят завладеть бизнесом Барда.
Фыркнув, одноглазый откидывается на спинку.
— Отправь ее обратно в качестве шпиона, — говорит он. — А еще лучше - используй как приманку.
— Брианна находится под моей защитой, — говорит Бард сквозь стиснутые зубы. — Как и вся ее семья.
Что? Все черты на моем лице застывают.
Другой мужчина поднимается со своего места, его мускулы бугрятся под темно-синим костюмом.
— Ни одна сучка никогда не сидела за столом Дагды...
— Будешь и дальше так говорить о мисс Мерфи, и лишишься последнего глаза, — рычит Бард, понижая голос.
— Лу, сядь, — раздается резкий голос, заставляющий одноглазого опуститься на свое место. Голос принадлежит мужчине лет шестидесяти с седеющими волосами и суровыми чертами лица как у Барда.
У меня перехватывает дыхание. Неужели это Деклан Дагда? Кто еще может усмирить этого гиганта двумя словами?
— Мисс Мерфи, — говорит пожилой мужчина. — Присаживайтесь и расскажите нам, почему вы считаете, что Лайра хочет убить моего сына.
Подождите, Коннор никогда не говорил мне, что они родственники...
Мужчина в бордовом костюме с чертами лица, похожими на Барда, отодвигается от стола, освобождая два соседних места. Бард, как джентльмен, выдвигает мне стул. Я опускаюсь на свое место и сдерживаю приступ паники.
В горле пересыхает, кожа покрывается испариной, а руки дрожат так сильно, что Бард придерживает их под столом.
— Не торопись, — бормочет он.
Его слова и прикосновения снимают слой тревоги, и я отворачиваюсь от взглядов остальных мужчин. Глубоко вздохнув, отвечаю. Мои слова сыплются друг на друга, когда я рассказываю им именно то, что Коннор поведал во время своего бессвязного объяснения.
На протяжении всего моего рассказа Дагда засыпает меня вопросами, как и сидящий слева от меня мужчина в бордовом, которого, как узнала, зовут Ангус.
Остальных имен я не помню. Пальцы Барда, переплетающиеся с моими, слишком отвлекают. Его большой палец проводит по моим костяшкам ритмичными движениями, которые я ощущаю между ног. Приходится прилагать все усилия, чтобы сосредоточиться на разговоре.
— Вот что ты получил за то, что приютил это ублюдочное отродье, — рычит Лу.
Некоторые из сидящих за столом мужчин кивают, но никто не комментирует. Я сглатываю, гадая, правы ли они. Мой отец - самый безответственный родитель на свете и еще худший муж. Мы с мамой постоянно разгребаем его проблемы, но никогда не желали ему смерти.
— Как мы можем быть уверены, что ты не расскажешь о том, что узнала сегодня, своему парню? — спрашивает Дагда.
— Коннор теперь мой бывший, — отвечаю я. — Если он узнает, что я разговаривала с вами, я покойница.
Бард сжимает мою руку.
— Я уже забронировал для Брианны номер в «Особняке Мирабилис». Она будет жить там, пока я не разберусь с этой угрозой.
Лу разражается звонким смехом и ударяет ладонью по столу.
— Ты крадешь девушку своего сына?
Жар вспыхивает на моих щеках, и я ерзаю на месте. Неужели этот гигант читает мои мысли?
— Перестань, — говорит Бард. — Мы все знаем, что это самое надежное убежище в радиусе пятидесяти миль.
Некоторые из остальных ухмыляются, а взгляд Дагды становится оценивающим, даже благодарным. Интересно, не потому ли это, что он думает так же, как Лу? Кивком он подзывает официанта, который приносит поднос с напитками.
Остальные мужчины возвращаются к своим разговорам, а я наклоняюсь к Барду и шепчу:
— Что такое «Особняк Мирабилис»?
Он отпускает мою
