ты догадливый парень.
– С одной стороны, нужно помнить о смерти. С другой – хочется быть рядом с вечно живым существом? По крайней мере, вечно по человеческим стандартам. Предполагаю, это очень субъективно. Ведь ничто не вечно, не так ли? Ни планета, ни даже Вселенная.
– Именно так. Ты сам сказал. Смерть и вечная жизнь не особо отличаются.
– Ирувудо илладирувудо ембудей и прашне, – пробормотал себе под нос Лакшми.
– Что?
– «Быть или не быть, вот в чем вопрос». Я как-то играл в адаптации «Гамлета» на каннада.
– Серьезно? Понравилось?
– Да.
Вернувшись домой, Лакшми обнаружил, что его мать и аттиге, жена брата, сидят на полу перед миской с кокосовым маслом и большим неспелым джекфрутом, разрезанным посередине длинным ножом. Мать натерла руки маслом и ловко начала вынимать мясистую мякоть из-под колючей кожицы плода.
– Гудже гаси на ужин! – воскликнул Лакшми. Во взгляде матери было заметно приятное удивление.
Бхаубааб обустроился, и Лакшми стал проводить у него бо́льшую часть времени. Несколько раз в неделю он оставался на ночь. Аттиге недавно родила и с большим трудом укладывала ребенка. Ей удавалось лишь урывками вздремнуть, пока малыш спал. Если Лакшми, вернувшись к себе, обнаруживал, что в доме тихо, он просто шел обратно к своему новому другу, чтобы не будить ребенка стуком и не поднимать на уши весь дом. Его родители не возражали, так как были очень признательны Бхаубаабу за то, что благодаря ему глаза их мальчика снова заблестели. Они считали, что новый сосед окажет хорошее влияние на их сына и заставит его заняться чем-то стоящим.
Как и у каждого дома, у дома Бхаубааба были свои кокосовые пальмы. Поскольку много-много лет в нем никто не жил, собирали там кокосы соседи. Когда Бхаубааб поселился в доме, они решили, что деревья и их плоды принадлежат ему. Когда они поняли, что он не знает, что делать с кокосами, то поделились с ним своими рецептами. Они даже помогли ему нанять подходящего человека для их сбора. Теперь хранилище Бхаубааба было забито нечищеными кокосами в ожидании отправки на маслобойню.
В тот день мать Лакшми попросила его взять у Бхаубааба пару кокосов для приготовления утреннего чатни: их собственный урожай был продан торговцу молодыми кокосами.
Бхаубааб пошел за ними в хранилище. Он взял с собой светодиодный фонарик, поскольку это хранилище напоминало подземелье, куда в дневное время не проникал естественный свет; электрические провода были порваны, и он не удосужился их заменить. Когда он наклонился, чтобы взять кокос из большой кучи, раздалось отчетливое шипение. Лакшми, стоявший у него за спиной, подумал, что это кот, который снует по темной комнате в поисках мышей. Но Бхаубааба было не обмануть. Таких, как он, не испугать.
– Ну здравствуй, подружка, – прошептал он себе под нос.
– Чего? Разве это не кот? – спросил Лакшми.
– Нет, змея.
Лакшми с криком выбежал из сарая:
– Выходи! Я позову на помощь. Ее убьют.
– Не надо, – спокойно сказал Бхаубааб, не двигаясь с места. – Мы не будем ее убивать. Я поймаю ее.
– За… зачем?
– Почему она должна погибать только из-за того, что оказалась у меня на пути? – ответил Бхаубааб. – Найди мешок, прочный, и двухдюймовую пластиковую трубу. И вдруг попадется – металлический крюк.
Лакшми выглядел озадаченным, но тем не менее отправился на поиски необходимых предметов.
Сколько всякой всячины можно найти в доме, в котором долгое время никто не жил. Здесь есть и оставленные предыдущими жильцами безделушки, и вещи, выброшенные бродягами, которых неизбежно привлекают такие места, и мусор, сваленный людьми, которые пытались навести порядок в собственном доме. Хотя дом Бхаубааба был тщательно убран и отремонтирован, все равно не удалось полностью избавиться от всего хлама. Вещи просто свалили в кучу в углу просторного заднего двора, видимо, они должны были каким-то чудесным образом самоустраниться.
Среди груды из пустых пивных банок, сломанного трехколесного велосипеда, лопаты, нескольких глиняных горшков, помятой скороварки и кипы пожелтевшей бумаги Лакшми удалось отыскать крюк, трубу и мешок, соответствующие требованиям Бхаубааба.
Когда он осторожно вернулся в хранилище, то увидел, что змея – взрослая кобра – вылезла из своего укрытия и стояла с раскрытым капюшоном, угрожая нанести удар. Бхаубааб находился на безопасном расстоянии, держа в одной руке длинную палку, а в другой – фонарик, и спокойно смотрел на нее. Лакшми передал принесенные вещи и отошел назад.
– Может, позвать на помощь?
– Тсс… – сказал Бхаубааб, протягивая ему фонарик.
Лакшми взял его и направил на змею. Изогнутая в форме буквы S тень плясала на стене. Чешуя кобры блестела, как пайетки, придавая сцене столкновения человека и животного больше драматизма. Бхаубааб ударил палкой по земле рядом со змеей, и она было кинулась к нему, но тут же отступила. Когда он ударил еще раз, уже ближе к ней, кобра опустилась на землю и проскользнула мимо палки в кучу кокосов так молниеносно, что Лакшми от испуга подпрыгнул и ударился головой о низкую балку покатой крыши.
Бхаубааб привязал пустой мешок к одному концу трубы длиной два фута.
– Уходи! – приказал он Лакшми и начал медленно разбирать кокосовую крепость. Змея шипела из своего укрытия. Бхаубааб тыкал палкой в груду, как вдруг кобра выпрыгнула и почти вцепилась в его руку. Он успел вовремя уклониться – змея рухнула на пол и попыталась заползти обратно в кокосы. Бхаубааб перегородил ей путь палкой, и, испугавшись, змея скрылась в другом углу. Все это время она непрерывно шипела и теперь выбилась из сил.
– Бедняжка, – пробормотал Бхаубааб, слыша, как змея тяжело дышит, словно собака, и видя, как нарисованные очки на ее капюшоне расширялись и сжимались в ритме сбитого дыхания. Лакшми внимательно наблюдал за этим зрелищем. Бхаубааб был полностью сосредоточен на кобре. Он схватил пару мешков и набросил их на кокосы, преградив змее путь к щели в куче. Потом положил мешок, привязанный к трубе, вдоль стены перед змеей и начал постукивать по полу сзади нее. Змея проскользнула в трубу и оказалась в мешке. Тут же Бхаубааб положил на мешок палку, чтобы змея не смогла укусить его через ткань, и схватил за горловину. Он вынул трубку и ловко завязал мешок одной рукой, а другой прижимал к нему палку, чтобы удержать змею внутри. Затем он прикрепил крюк к мешку, надел мешок на конец палки и вынес из хранилища, держа его подальше от себя. Лакшми, который наблюдал за всеми этими уловками с близкого расстояния, отпрыгнул с его пути. Бхаубааб присел на корточки, чтобы взять еще один мешок, удерживая мешок со змеей над землей.
