меня тренировка.
– Ловлю на слове. Спишемся в «ВК».
Махнув рукой, Ковалёв скрылся. Мы с Евстафьевым переглянулись.
– Губа не дура, – только и присвистнул он.
***
Визг и гудение фритюра, глухой шум кофемашины, гул голосов в жарком мареве кухни – да, именно так выглядела моя работа под вечер пятницы.
Я началом лета я устроился в ресторан фаст-фуда рядом с метро, и даже с наступлением учёбы продолжил подрабатывать после уроков. Правда, гораздо меньше, имея пару смен в неделю.
Мой отец по меркам Москвы зарабатывал неплохо, работая геодезистом в Западной Сибири, вахтовым методом. Именно от него мне передалось желание уехать работать от закованных в бетон улиц и проспектов столицы куда-нибудь в глушь.
В прошлом году мне надоело просить у родителей деньги, и я решил сам зарабатывать и удовлетворять свои потребности. Отец тогда, услышав от меня о моём желании, крепко хлопнул меня по плечу, сказав: «Молодец, Гринь. Это путь верный». И по-отечески улыбнулся, потрепав меня по голове. Мой отец не был многословным, и если говорил, то кратко, ёмко и исчерпывающе – я всё понимал сразу.
Сегодня для меня была короткая смена – уже повесив заляпанный фритюром и соусами фартук на крючок, меня окликнул Денис, мой коллега по кухне:
– Гриш, тут опять «Биг Смоук» приехал! Помоги с ним расправиться, а то край! – закидывая булочки в аппарат, он одновременно собирал бургеры на линии – работников на кухне, как всегда, не хватало. – Андрей на «обед» ушёл, а у меня не сто рук!
– Не ссы, Каштанка, решим все твои вопросы, – Я быстро нацепил фартук и перчатки. – Закидывай!
«Биг Смоуком» 4у нас называли семью, приезжающую под вечер несколько раз в неделю. Семья состояла из трёх человек – папы, мамы и дочки. Это была самая обыкновенная семья, если не брать в учёт того факта, что вместе они весили почти пол тонны. А может и больше. Это нисколько не смущало тяжеловесную семейку, и минимум два раза в неделю их машина подъезжала к ресторану, после чего они заказывали столько всякой всячины, что пакеты с едой им выносило сразу несколько человек.
Заворачивая бургеры в упаковку, в такие моменты я размышлял. Всё это вкусно пахло, разгоняя рецепторы, имело аппетитный вид, но…постепенно убивало, откладывалось жиром на и без того заплывшие мышцы. И всё для того, чтобы потешить себя, «получить кайф». Я видел эту семейку – когда я начинал работать, они ещё подходили сами, огромные, неповоротливые, заплывшие.
«А теперь только в машине катаются, и всё туда же», – ухватывая щипцами сразу несколько говяжьих котлет, думал я.
Всё вокруг как будто склоняло человека к тому, чтобы надраться, нажраться, натрахаться – из всех щелей, со всех экранов об этом кричали. И это уже давно стало обыденностью…
– Всё, хватит на сегодня, – отправив последний чизбургер в зону сбора заказов, я утёр пот со лба. – Пока, кухонька!
– Ну ты это… – деланно хриплым голосом, подытожил менеджер. – Заходи, если чё!
Быстро переодевшись, я вышел из ресторана. Позвонив Коле и предложив пересечься, я залез в трамвай, проехал пару остановок, а затем углубился вглубь дворов – Евстафьев жил рядом с местом моей работы.
Поднявшись на нужный этаж, я позвонил в дверь. Десяток секунд спустя щёлкнул замок, и из-за двери выглянула белобрысая головка.
– Коля сейчас выйдет, – прощебетала Колина сестра Алиса, тряхнув белёсыми, повязанными бантами хвостиками. – Только посуду домоет…
Спустя десять минут, дверь открылась снова, и на пороге показался Коля Евстафьев собственной персоной.
– Ужин в сковородке, на плите, – крикнул он вглубь квартиры. – Сиди, учи английский – приду проверю.
– Вечно ты нудишь со своим английским, – высунувшаяся из-за угла девочка скорчила гримасу и показала язык.
– За ним будущее. Всё, я ушел!
– И вечно тебя ждать приходится, – крепко пожимая руку другу, пробурчал я.
– Обещанного три года ждут, – усмехнулся Коля. – Ты знаешь, все эти «помой-посуду-почисти-картошку», появляющиеся в самый ненужный момент.
– Да ладно уж, не оправдывайся – это я для приличия ворчу.
– Кто тут оправдывается? – Хохотнул Коля, открывая подъездную дверь. – В кои-то веки у тебя свободный вечер, который скоро перестанет быть томным. Пошли, тут в «Красно-Белом» хорошее пиво по акции. Поддерживаешь?
Я утвердительно кивнул.
Улицы стремительно погружались во тьму. Контуры смазывались, свет фонарей и загорающихся окон в домах манил своим недоступным теплом.
– Оглянуться не успеешь, как уже темно! – Выдыхая клубы пара, пробасил Коля.
– Ну так, не май-месяц, – Я аккуратно обошёл замерзшую лужу.
– А так хотелось бы. Люблю я весну, – мечтательно выдохнул мой друг. – Всё цветёт, и пахнет…
– Особенно хорошо пахнет заваленными экзаменами и «кожаной» обложкой военного комиссара.
– У кого чего болит…
– А ты куда хочешь после школы лыжи навострить? – поинтересовался я.
Хмыкнув, Коля некоторое время шёл молча. Так мы миновали сквер с притаившимся в его глубине реликтом прошлого – игральными автоматами, перешли оживленный проспект. Коля всё молчал, задумчиво глядя перед собой. Затем начал хлопать себя по карманам, пока не нащупал пачку сигарет.
– Хочу куда-нибудь подальше отсюда, – прикуривая, наконец ответил он. – Не люблю я Москву. Многие сюда ломятся со всех сторон, как мухи на варенье. Город возможностей, блин, – Коля мрачно усмехнулся. – Хочу в геологи податься. Или как твой батя – в геодезисты.
Я присвистнул.
– Полезешь недра изучать?
– Ну да, куда-нибудь за Урал, в Сибирь. Или на север, – по-молодецки поведя плечами, ответил Евстафьев. – Пока молодой, хочу мир повидать. Мы, кстати, пришли.
И вправду – перед нами светилась знакомая красно-белая вывеска.
– А с чего такие вопросы? – Туша о перила окурок, поинтересовался Коля.
– Да так, подумалось.
– Ну, тогда лучше было бы поинтересоваться вот у них, – Евстафьев внезапно остановился, застыл в настороженном ожидании. Я шёл позади него, и не понял, что он имел ввиду. Вплоть до того момента, как дверь магазина, открытая с ноги, не впечаталась в стену. А из магазина повалила орава наших одноклассников и ребят из параллели, укомплектованная по самые закорки. Радостно галдя и гремя бутылками, они скатились по ступеням, не заметив нас. Провожая орущую братву, бодрой походкой устремившуюся к машинам, мы не заметили, как дверь открылась снова. Обернувшись, я нос к носу столкнулся со Стасей. Приталенное драповое пальто, хрустящий фирменный пакет с торчащей бутылкой дорогого вина, насмешливый колкий взгляд холодно-голубых глаз – без сомнения, она узнала меня.
– Стась, ну ты чего? – Держащий её под локоть Ковалёв нетерпеливо, словно конь, переминался с ноги на ногу. – Там у пацанов уже фляга свистит, тебя все ждут!
– Ничего, пойдём, – Спустившись по лестнице, они пошли по направлению к
