class="p1">— Много.
Такой вот он, СССР — неприлично много денег иметь. Да тут по факту столько и не нужно — откровенной нищеты я не видел. Нищета — это когда жрать нечего, имею ввиду. Ну и сильно оборванных тоже нет — пусть и не очень стильных, но шмоток полно.
— Сколькизначная сумма? — не сдался я.
— Шести, — скорбно вздохнула Александра Николаевна.
— Близко к семи?
— Довольно близко! — уже раздраженно ответила она и всплеснула ручками. — А что я сделаю? Знаешь, сколько детдомов мы с Николаем Николаевичем объездили? А сколько я в Фонд Мира отправляю? Да я уже в сберкассу не хожу, потому что хочется кричать на кассиршу «Горшочек, не вари»!
— Александра Николаевна, да я же вас ни в чем не упрекаю! — кинулся я ее утешать. — Оно же само приходит, от государства. Вы-то здесь причем? Честно заработали же, своим талантом и умениями! У меня со временем не меньше будет. А зачем вы в детдома сами ездили? Можно же через сберкассу?
— С детьми играть тоже через сберкассу? — фыркнула она.
Я ощутил, как у меня краснеют уши. Удобно, конечно, денег дал и типа хороший.
— И вообще — через сберкассу может и не дойти, — понизив голос, поведала Александра Николаевна удивительное.
Даже здесь воруют чтоли?! Совсем о*уели?!!
— Так что, Сережа, лучше съезди и сам с заведующими поговори — они скажут, чего им не хватает. Лучше купить и привезти сразу вещи.
— Спасибо, так и сделаю в следующий раз! — кивнул я. — Пойду я, спасибо, Александра Николаевна.
— Ну беги. Маме привет передавай! — наказала она мне вслед.
* * *
С тортом «Наполеон» в руках направляясь к дому Саяки в полдень третьего января, повторял про себя полученные от нее инструкции: «Мама и папа долго жили в СССР, поэтому не переживай сделать что-то не так. Но они все-таки японцы, поэтому, пожалуйста, не удивляйся и не обижайся, если они начнут задавать странные вопросы».
Про знакомство с японскими родителями я в прошлой жизни смотрел видосы на ютубе. Просто от скуки, тогда казалось абсолютно бесполезной информацией. И смотри-ка, пригодилось! Зашел в подъезд, на лифте доехал до пятого этажа, вышел из кабины, поправил волосы и галстук — я пришел в костюме, да! — и позвонил в нужную дверь.
Открыл мне, судя по узким глазам за очками в роговой оправе, немного вытянутому гладковыбритому лицу и полуседым волосам, японский отец. Сантиметров на десять меня выше всего. А вот дяде Толе я до середины плеча едва-едва достаю. Фигня, мама у меня высокая — сантиметров на пять ниже отчима — значит и мне еще расти и расти. Одет в уморительно смотрящиеся на нем советские тельняшку и синие треники. Не осуждаю — дома каждый волен ходить так, как ему нравится.
— Коничива, — старательно выговорил я и поклонился так, как по моей просьбе научила Сойка.
— Коничива, — без тени улыбки важно кивнул он мне и велел. — Заходи, Сергей.
Я зашел, встретил в коридоре маму Саяки — черные волосы, карие глаза весело смотрят из щелочек на симпатичном, почти лишенном морщин, лице. Ростом на пару сантиметров выше меня. Такой Соечка и будет, получается. Впрочем, с питанием в наши времена получше, может и перерастет. Фигурой, как ни странно, уже переросла — мама у нее совсем плоская. Одета в закрытое черное платье — это у них праздничный цвет, как бы нескромно не прозвучало.
— Коничива! — отвесил я поклон и ей, и с поклоном же протянул двумя руками торт. — Поздравляю вашу семью с прошедшим Новым годом!
Глава семьи — у них тут типа патриархат, но, по словам Сойки, вертят они им как хотят — недовольно пожевал губами, но обижаться на меня за неправильную выдачу подарка не стал и закрыл за нами дверь. Тоже подарок заслужил, получается!
Сняв со спины портфель, достал оттуда вырезанную из янтаря небольшую фигурку тигра:
— Наше знакомство — честь для меня, Каташи Ичирович (а что мне его, «-саном» погонять?). Пожалуйста, примите этот маленький сувенир в его честь! — и тоже с поклоном и двумя руками.
— Ты сам это вырезал? — спросил он, не спеша принимать подарок.
— Нет, я это честно купил, — честно ответил я. — На честно заработанные собственным трудом деньги.
Я же «фарцовщик».
— В таком случае спасибо, — сухо поблагодарил он и соблаговолил взять статуэтку.
Смешной такой! «А у меня тесть — японец, ух строгий!».
— Простите, не представился как полагается — нервничаю! — с покаянной улыбкой развел я руками и полез в карман. — Сережа Ткачёв, писатель! — предъявил главе семейства книжку члена союза писателей в открытом виде.
Не удержавшись, Эйка Кацуевна едва слышно хихикнула на потрясающую гамму эмоций на лице мужа. Я убрал книжку, он откашлялся:
— Такой успех в столь юном возрасте по-настоящему поразителен!
Столь же поразителен, как и стремительно преображающийся из сурового, решившего «наставить меня на путь истинный» изваяния в радушного мужика средних лет глава семейства!
— Теперь я понимаю, что моя дочь имела ввиду, когда говорила, что все эти подарки для тебя мелочь, — с явным облегчением добавил он.
Теперь-то все, жизнь удалась, и доченька супер надежно устроена. Не осуждаю и сугубо одобряю такой подход, когда дело касается любимого меня — я ведь тут именно за этим, а главное — мне целиком и полностью можно доверять, я же хороший.
— Пойдем в гостиную, Сережа, — пригласила к этому моменту раздевшегося — пальто на вешалку повесил лично тесть! — меня тёща и указала на дверь. — Ванная у нас здесь!
Помыв руки, отправился в комнату, ко всем. Диван — сейчас сложен, но на нем здесь и спят, кровати-то нет, пара кресел и разложенный стол-«книжка», уставленный, судя по виду, приготовленными по японским рецептам советскими продуктами. Имеется и стенка с черно-белым телевизором, под ногами — мягкий ковер стандартной советской геометрической раскраски. А вот и Соечка — сидит на диване, рядом с мамой, одета — о боже мой! — в юкату с красно-золотым узором. Волосы собраны в высокую сложную прическу, щечки — немножко подбелены. Устроили мне тут облегченную версию средневековых смотрин! С другой стороны — выглядит Саяка просто ух как!
— Привет, — поздоровался я с ней одними губами, она едва заметно улыбнулась.
Стоящий у стола Каташи Ичирович махнул рукой на стул напротив своего — во главе, так сказать — и уселся. Сел и я, немножко покушали — хозяева разочарованно вздохнули, когда я сразу же «научился» пользоваться палочками, видимо привыкли потешаться над гостями — очень вкусного минтая (как будто вывернутый наизнанку в плане съедобности школьный!), риса и супа
