class="p1">— Возлюблю! Упаси лишь! И сына, и меня! Упаси лишь! Господи! Господи! Господи!
«Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его, долготою дней насыщу его, и явлю ему спасение Мое».
Господи, услышь молитву мою, и вопль мой к Тебе да вознесется!
— Услышь! Вопит душа моя! Услышь, прошу! Не отвернись от меня!
Не отвращай лица Твоего от меня; в день, когда я скорблю, приклони ко мне ухо Твое;
— Приклони! Не отвращай! Приклони! Услышь! Тоска моя столь сильна, что я начинаю умирать! Мне плохо! Господи!
В день, когда призову Тебя, вскоре услышь меня!
— Услышь меня! Моя душа плачет, мне плохо! Господи!
Ибо исчезают, как дым, дни мои, и кости мои, подобно хворосту, высохли.
— Дни мои невыносимы, кости мои дряхлы — спаси! Спаси! Спаси!
Срезан был я, как трава, иссохло сердце мое, и даже забывал я вкушать хлеб мой.
— Сердце мое иссыхает, да только живет оно любовью материнской! Не иссохнуть ему! Но душе! Душа моя стала тревожной, услышь меня и спаси ее!
От непрестанных стенаний моих присохла кость моя к плоти моей. Уподобился я птице пустынной, был я как филин в ночи на развалинах. Бодрствовал я и был как птица одинокая на кровле.
— Была! Да дни эти прошли!
Всяк день поносили меня враги мои, и те, кто прежде хвалили меня, клятвенно от меня отрекались. Пепел ел я с хлебом и воду пил со слезами.
— Уныние меня съедало, и падала я в слезах на пол.
Удрученный гневом Твоим и яростью Твоей, ибо Ты вознес меня, но затем низверг. Дни мои, словно тень, канули, и я, будто сено, иссох.
— Иссохла!
А Ты, Господи, вовеки пребываешь, и помнят Тебя из рода в род. Ты восстанешь и явишь милость Сиону, ибо время явить милость, уже пришло время!
— Яви же наконец милость! Сколько же ждать мне еще милости Твоей, спокойствия души? Сколько прикажешь ждать! Я умираю, пойми же наконец!
Ибо возлюбили рабы Твои камни Сиона, и даже прах его дорог сердцу их. И устрашатся народы имени Господа, и цари земные — славы Его;
— А кто ж не страшится? И я страшусь! Страшусь! Помоги лишь!
Ибо Господь воздвигнет Сион и явится в славе Своей. Услышал Он молитву смиренных, не отверг моления их.
— Не отверг ли? Не отверг ли? Господи, не отверг ли?
Да возвестится это поколениям грядущим, и потомки наши восхвалят Господа.
— Восхвалят!
Ибо Он приклонился с высоты святой Своей, Господь с Небес на землю воззрел; Услышит Он воздыхания пленников, развяжет узы сыновей убитых отцов. И возвестится на Сионе имя Господне, прославят Его в Иерусалиме, Когда соберутся воедино народы и цари служить Господу. Говорил я Богу, когда был в полноте сил своих: «Поведай мне, много ли еще осталось дней жизни моей».
— Много ли мне осталось? Кажись, несколько дней! Я чувствую, как теряю силы!
«Не отними жизнь мою на половине лет моих!»
— Не отними!.. Смерть! Я боюсь ее!
Неисчислимы годы Твои! В начале Ты, Господи, сотворил землю, и дело рук Твоих — небеса. Они погибнут, а Ты пребываешь вовеки; точно одежда, они обветшают, и словно ризу, совьешь Ты их, и преобразятся; а Ты пребываешь неизменным, и годы Твои не иссякнут.
— Но мои! Но мои…
Сыновья рабов Твоих вселятся с праведными, и потомство их вовеки будет жить в правде.
Слово десятое. День 8. Воскресенье
Утро
Господи! Псалмы… Я прочитала их вчера. Знаешь, в них есть какая-то невидимая сила. Пока я читала… я… слышала, что ли, отголоски… отголоски своей души. Она негодовала, просила, скулила… Во мне вертелось столько чувств, пока… пока я читала псалмы. В них — какое-то очарование. Неземное очарование. Однозначно. Точно.
Вот только ночью… ночью меня ждал… кошмар. Таких… таких снов я не видела… наверное… никогда. Никогда. Я… мне… я не сказала бы, что он страшный, нет. Хотя нет, слукавила. Мне страшно вспоминать о нем. Но… мне надо и кому-то его рассказать. Иначе вконец рехнусь.
Помню, море. Песок. Я иду по нему. Холодно. Сворачиваю в лес — там… там не менее холодно, но суше. Вдруг за мной начинает что-то гоняться. Или кто-то. Я не помню… я не помню, что… что конкретно… Впрочем, это не важно. Я пряталась, я пыталась от него скрыться. Но это «что-то» в человеческом обличье не оставляло… меня… Помню — огород.
Огород. Я бегу промеж парников. Страшно. Очень. Мне встречаются люди на… на моем пути — я хочу попросить помощи, но… но не могу. Не могу. Не знаю почему. Но не могу. Дело не в трусости. Помню. Помню точно. Словно дар речи потеряла…
И здесь он меня настиг — я пыталась выйти… вырваться и вновь спрятаться, но не могла. Не могла! Мне… мне стало страшно еще сильнее. Я понимала… я понимала, что чего-то страшусь. Смерти? Наверное, ее. Но какой?
В моменте я оказалась в палате Паши. Было серо как-то. С… сп… сперто, что ли. На полках около шкафа, которые… на которых никогда ничего не стояло, вдруг появилась… появилась гора книг, листов… фотографий неизвестных мне людей. Вдруг… вдруг Паша крикнул: «Она здесь!» Я…
Я… я, перепугавшись, начала бегать по палате, понимая, что нечистый дух (что это, если не он? что?) найдет меня вновь. Мне… мне было так страшно, Господи, мне захотелось помолиться. Покорно и чутко… Я понимала, что он доберется… он доберется до Паши… до сыночка… до сыночка моего. Понимала и страшилась. Бегала. Кричала. Боялась.
Вдруг… вдруг я взяла лежащий на столе нож (откуда он появился? не знаю! помню, смотрела на свои руки. Секунд пять) и начала протыкать все, что лежало на полках. Все. От книг до фотографий. Все.
Помню, я протыкала, но… но всякого… всякого разного появлялось все больше и больше. А я протыкала и протыкала. В ярости… и в страхе. В страхе немыслимом. И вот помню последнее фото. Какой-то колдун. Помню. Страшно. Было.
Я… я проткнула его фотографию. Нечистый исчез. Полки… полки стали снова пустыми. Паша — на месте… самое главное. Во сне от этого мне стало хорошо.
Эх… Спаси, Господи!..
Слово одиннадцатое. День 8. Воскресенье
Вечер
Отче наш, Иже еси на небесех!
Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое,
да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли.
Хлеб наш насущный даждь нам днесь;
и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим;
и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.
Яко Твое есть Царство и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Господи! От православных молитв становится… как-то проще на душе. Словно… словно груз с плеч… с сердца,
