Я остановилась и обернулась на недовольного водителя автобуса. Он покопался в карманах, а потом протянул мне четыре тысячи и мелочь. Я, молча, взяла деньги и пошла вглубь салона.
О том, что этот человек пытался обмануть меня, я старалась не думать, ведь я тоже хороша. Я совершенно не знаю этой жизни, потому что половину своей провела взаперти. Я, в каком-то смысле, вообще пришелец.
Старенький ржавый автобус тронулся с места.
Устроившись на последнем сидении, у окна, я стала смотреть на проносящиеся мимо огни города, которого уж никак не могла назвать родным. Это место связано с самыми неприятными для меня вещами, и я хочу покинуть его раз и навсегда.
Я не помню, как попала в детский дом, ведь была совсем маленькой. Позже, когда я была уже достаточно сообразительным и шустрым ребенком, то залезла в кабинет директора и нашла свое личное дело, ведь мне ужасно было интересно, как я сюда попала и где мои родители.
Как оказалось, они давно умерли. Их растерзала стая диких собак. Далее шли мои немногочисленные личные данные, из которых мне весьма интересно было узнать о таких вещах как гетерохромия, легкая форма аутизма и неконтролируемая агрессия. Я спросила как-то у одной воспитательницы об этих словах. Она удивилась, что я знаю подобное, но ответила мне на все простым языком.
Диагноз «аутизм» мне поставили, потому что я зависала. Я могла на долгое время погрузиться в свои мысли и совершенно не обращать внимания на окружающих. Выпадала из реальности.
А вот с неконтролируемой агрессией другой разговор. Дело в том, что когда меня пришли забирать органы опеки и начали разговаривать со мной о том, что теперь я буду жить в другом месте – я их покусала, а одному вообще иглой капельницы пробила руку. Понятия не имею, что на меня нашло, все это я нашла в личном деле. Оно оказалось весьма интересным. А сейчас эта папка спокойно лежит в моей сумке вместе с остальными документами…
Наконец, мы выехали из города. Может и бред, но я почувствовала себя намного лучше. С души, будто камень упал, и я смогла вздохнуть полной грудью.
* * *
Мне снился кошмар. Я снова и снова убивала во сне Зойку, и мне было ее не жаль. Я видела ее глаза, в которых пробегала вся ее жалкая жизнь, а потом, я эту самую жизнь обрывала. Своими руками.
Ее тело дергалось в конвульсиях, кровь заливала пол и резким запахом ударяла в мой нос. Ужасное зрелище, не для слабонервных.
– Девушка!
Что? Кто-то незаметно вошел в комнату?..
– Девушка! Проснитесь, приехали.
Я открыла глаза и сразу же встретилась взглядом с той пожилой женщиной, которая заступилась за меня, не позволив водителю обмануть.
На ней была темная теплая шапка, светлый шарф и старенькое темное пальто в клеточку. Лицо женщины было в мелких морщинках, голубые глаза смотрели с добротой и любопытством, а губы замерли в нескрываемой улыбке. Она просто светилась добротой.
– Приехали, голубушка, – снова сказала она. – Выходить нужно, а то автобус на стоянку отгонят.
Я потерла лицо онемевшими ладонями и посмотрела в окно. Виднелась автостанция и потрепанный магазинчик, который был выкрашен в синий цвет.
– Спасибо, что разбудили, – промямлила я, подхватывая сумку.
Она улыбнулась и направилась к выходу. Я – следом.
На выходе меня ослепило яркое солнце и мне пришлось прикрыть глаза ладонью, пока не привыкла.
– Тебе есть хоть куда идти? – женщина стояла рядом и осматривала меня и мой скромный мешок с добром.
– Нет, – ответила. – Но я что-нибудь придумаю, – и пошла вдоль дороги. – Спасибо вам еще раз!
Я прошла около десяти шагов, обдумывая, где здесь искать временное пристанище и что вообще делать, когда сзади раздалось громкое «стой».
Я остановилась и оглянулась назад. Женщина в пальто, подхватив сумку, догоняла меня, раскачиваясь из стороны в сторону, будто неваляшка.
– Подожди! – проговорила она, останавливаясь рядом. – Если хочешь, можешь пожить у меня. Я одна живу. Единственное что от тебя потребуется – помогать мне по хозяйству. Идет?
Промелькнула мысль, что лучше уже явно не будет и, улыбнувшись, я кивнула.
– Отлично! Меня Нина Петровна зовут! – женщина широко улыбнулась, перекладывая сумку в другую руку. Тяжело, наверное.
– Ди, – ответила я и потянула руку к ее сумке. – Давайте мне, я донесу.
Нина Петровна отмахнулась.
– Не нужно! У самой, небось, кирпичи в сумке.
– Нет, все хорошо, давайте.
– Ну, смотри, – она отдала сумку, и я едва не прогнулась под ее тяжестью. – Тяжело станет, скажи.
Я, молча, кивнула.
– Ну, идем! Дома чаю выпьем, согреемся!
Дома… неужели у меня сейчас появится дом? Не нужно будет вставать по будильнику, и видеть перекошенные лица воспитателей? Неужели у меня будет своя комната и своя постель? Неужели…
– А что за имя-то такое «Ди»?
Я улыбнулась, перекладывая ручки сумки на локоть, чтобы было легче нести.
– Аркадия.
Глава 5.
Я впервые чувствовала себя счастливой. Эмоциям не было предела, ведь для меня открылся новый мир, к которому раньше не было доступа.
Городок, в который я попала, насчитывал около трех тысяч человек и больше походил на поселок городского типа. Почти у каждого во дворе было какое-то хозяйство, потому что пока мы с Ниной Петровной шли к ее дому, всюду слышались крики птиц или блеяние овец.
Дом тети Нины находился в двадцати минутах ходьбы от автовокзала, у которого нас выбросил автобус. Это был небольшой домик с черепичной крышей и деревянными, окрашенными в зеленый цвет ставнями, который я увидела за высоким деревянным забором, как только мы повернули на другую улицу. Территория была довольно большой. За самим домом находился еще один забор, за которым жило то самое хозяйство, за которым мне нужно теперь помогать ухаживать: сарайчик с курами и утками, клетки с кроликами под большим навесом, пара черных коз, старенькая дворняга и рыжий толстый кот. За скотским двором был небольшой сад и огород. Он тоже был огорожен забором, потому что рядом находилась лесная чаща – тетя Нина говорит, что страшно было жить без забора, потому что в лесу водилось много всяких зверей. Кабаны урожай уничтожали, а лисы и хорьки – птицу и кроликов. Поговаривали, что даже медведи захаживали.
В доме же царила своя атмосфера. Как только мы вошли, то оказались в маленьком коридорчике с большими окнами. Далее была дверь, переходящая в коридор побольше, где висела вешалка с верхней одеждой и стояла обувь в маленьком шкафчике с зеркалом. Из этого коридора уже вели двери в разные комнаты – кухню, гостиную, отдельную небольшую спальню, ванную и туалет.
– Можешь расположиться в этой спальне, – улыбнулась Нина Петровна, открывая передо мной старенькую дверь. – Чувствуй себя, как дома.
