Разорен. Алексия не могла поверить, что на ее долю вновь выпало подобное испытание. Ее отец разорился за два года до смерти. В результате оставленное им наследство значительно уменьшилось. Скорее всего, именно поэтому его наследник не взял Алексию жить к себе. А теперь судьба в очередной раз сыграла с ней злую шутку, заставляя вновь переживать беспокойство и страх.
Алексия попыталась взять себя в руки. Она знала, что нечто подобное может произойти, и порой размышляла, что будет в этом случае делать.
Она может стать гувернанткой, если удастся раздобыть рекомендации. Ее происхождение и образование открыли бы ей двери в любой дом. Но жизнь гувернантки пугала Алексию.
Она могла также поискать работу в мастерской модистки, но такого рода работа унизила бы ее окончательно.
Алексия, наконец, могла выйти замуж, но в данный момент на горизонте не было ни одною потенциального жениха. Алексия даже не думала о подобной перспективе. Ведь Бенджамин был ее единственной любовью. Он жил в ее сердце, и будет жить там вечно. Душе Алексии была противна сама мысль о браке без любви. Только по расчету.
В конце концов, она получает двадцать фунтов в год, так что голодная смерть ей не грозит. Алексия сможет обеспечить себе будущее, если немного умерит гордость. Ведь у нее уже была возможность попрактиковаться в этом.
Алексия окинула взглядом освещенную тусклым светом лампы мебель. В отличие от спален Роузлин и Ирен в небольшой комнате Алексии отсутствовали дорогие ткани, новые стулья и кровати, купленные Тимоти в прошлом году. Но это была ее комната. Она стала ее домом с тех пор, как Тим с сестрами переехал сюда из Чипсайда сразу после того, как Бен отбыл в Грецию. Случилось это четыре года назад.
Алексия закрыла глаза. Как долго проживет она здесь, прежде чем Хейден Ротуэлл вышвырнет ее на улицу?
Спустя три дня Алексия сидела в столовой и просматривала объявления в «Таймс». В доме царила тишина. Слуги никогда особенно не шумели, и все же их отсутствие было ощутимо. Остался лишь Фолкнер, да и то до тех пор, пока не подыщет себе другое место. Алексия слышала, как он упаковывал фарфор, проданный Тимоти накануне.
Ее кузины мало что смогут забрать с собой в Оксфордшир из тех роскошных предметов обихода, что Тимоти приобрел за последние несколько лет. Ротуэллу достанется вся мебель и то, что еще можно продать. Уже сейчас в помещении для экипажей торгуются покупатели.
В столовую вошла Роузлин и села рядом с Алексией.
– Что изучаешь?
– Объявления о комнатах, сдающихся внаем.
– Пиккадилли – неплохое место, если не собираешься поселиться в самой восточной ее части.
– Не думаю, что смогу избежать этого, Роуз.
Глаза у Роуз опухли и покраснели от слез.
– Нужно было выйти замуж за одного из охотников за моим приданым. Ну и лихо ему пришлось бы теперь, когда мой брат разорился настолько, что вынужден продать даже оловянные кружки.
Алексия с трудом сдержала смех. Глядя на нее, Роуз тоже захихикала. Девушки смеялись, а по их лицам струились слезы.
– Боюсь, Тим продаст мою ночную сорочку – стянет ее с меня во сне, – произнесла Роуз.
– Будем надеяться, что в этот момент рядом с ним не будет судебного пристава, иначе сплетни разгорятся с новой силой.
Роузлин снова рассмеялась.
– Я буду скучать по тебе, Алексия. Что ты собираешься делать?
– Попросила у миссис Харпер рекомендацию, так как она единственная из твоих подруг, кто знает меня достаточно хорошо. Хочу найти место гувернантки. Надеюсь, это будет здесь, в городе.
– Но ты непременно должна сообщить нам свой адрес и пообещать, что навестишь нас.
– Конечно.
Глаза Роуз наполнились слезами, и она крепко обняла Алексию. Наслаждаясь теплом объятий, которого вскоре будет лишена, Алексия заметила появившегося в дверях Фолкнера.
– Что тебе? – спросила девушка.
В глазах дворецкого появилось то же самое выражение, что и три дня назад. Оно говорило о том, что надвигается гроза.
– Он здесь. Лорд Хейден Ротуэлл. Попросил показать ему дом.
По тому, как дрогнул гордо вздернутый нос Фолкнера, Алексия поняла, что Ротуэлл ни о чем не «просил».
– Я не приму его, – произнесла Роуз. – Пусть уходит.
– Но он хотел видеть не вас, мисс Лонгуорт, а вашего брата, который в данный момент отсутствует. А потом приказал мне показать ему дом.
– Скажите, что не станете этого делать. Я вам запрещаю. Скоро дом и так перейдет к нему, – крикнула Роузлин.
– Ты ведешь себя неразумно, Роуз. Не стоит его сейчас злить. Фолкнер тоже не обязан ему прислуживать, поскольку почти уволился. Я выйду к нему, чтобы этого не пришлось делать тебе.
Лорд Хейден ждал в приемной, окруженный голыми стенами, с которых уже сняли картины. Когда вошла Алексия, он стоял, склонившись над инкрустированным деревянным столиком и, без сомнения, оценивал его стоимость.
Девушка не стала дожидаться, пока он переключит свое внимание на нее и поприветствует.
– Сэр, моего кузена Тимоти нет дома. Полагаю, он продает лошадей. Мисс Лонгуорт неважно себя чувствует. Могу я чем-нибудь вам помочь?
Лорд Хейден выпрямился и перевел взгляд на Алексию. Девушка с неохотой отметила, что выглядит он великолепно в костюме для верховой езды. Голубой сюртук и серый жилет из узорчатого шелка. Выражение его лица, поведение и одежда возвещали миру о том, что лорд Хейден прекрасно осознает, что он красив, умен и богат. Его появление в таком виде выглядело оскорбительно. Ведь он лишил хозяев дома собственности и положения.
– Я ожидал, что слуга…
– У нас больше нет слуг. Семья не может себе позволить подобной роскоши. Фолкнер остался лишь потому, что подыскивает новое место, но он больше не служит у нас. Боюсь, вам придется довольствоваться моим обществом.
Алексия говорила резко, без малейшего намека на вежливость. Веки лорда Хейдена слегка дрогнули в знак того, что он понял всю степень неуважения встретившей его девушки.
– Если мне придется довольствоваться вашим обществом, а вам – моим, значит, так тому и быть, мисс Уэлборн. Причина моего вторжения довольно проста. Моя тетя интересуется этим домом, и попросила меня выяснить, сможет ли она с дочерью поселиться здесь.
– Вам нужна экскурсия по дому, чтобы потом описать его потенциальным жильцам?
– Да, если мисс Лонгуорт будет так любезна его показать.
– В большинстве ситуаций она действительно проявляет любезность. Но сегодня слишком занята, чтобы откликнуться на вашу просьбу. Ей требуется слишком много времени, чтобы осознать, что ее семья разорена и сильно нуждается.
Лорд Хейден положил шляпу на столик.
– Когда я сказал, что моя тетя интересуется домом, я имел в виду не простое любопытство. Этот дом уже является ее собственностью, мисс Уэлборн. Тимоти Лонгуорт подписал вчера купчую. Из уважения к его семье я не стал ничего требовать, а просто попросил об услуге.
