в тот момент Борцов. Естественно это были оскорбления. Держа меня за ворот рубашки, он не стеснялся в выражениях, посыпая меня негодованиями с ног до головы. Я ждал, зажмурив глаза, когда он перейдёт от слов к делу. Это было бы логично, не появись в этот момент моего друга Артёма. Откуда он возник я понятия не имею, но именно его появление спасло тогда мою шкуру от избиения.
— Э-э-э! Хорош, парни. Не надо.
Артём уцепился мёртвой хваткой в руки Борцову и не отпускал до тех самых пор, пока тот не отступил. Они оба были примерно одинаковой комплекции, а значит могли составить друг другу достойную конкуренцию по силе и мощи. В конце концов Борцов нервно оттолкнул меня, а Артём сразу же встал между нами.
— Сука! Рожу бы тебе разукрасить! — продолжал сыпать проклятиями Борцов.
— Ну, всё-всё. Остынь.
— Держи свою собачонку на привязи. Если ещё раз его встречу, за себя не отвечаю.
— Ладно-ладно, — расставив руки перед собой, заверил Артём.
Я с трудом перевёл дыхание. Последнее, что услышал от своего обидчика, так это очередное «козёл», ну или что-то в этом роде, после чего он метнулся в сторону и куда-то побежал. Я знал куда именно так спешил Борцов. Хотел догнать Леру и продолжить с ней начатую прогулку. Мой критический выпад ни к чему не привёл, разве что я обосрался в глазах двух девушек.
— Чего это вы сцепились?
— Да так, — продышавшись, отмахнулся я.
— Ничего себе, да так. Он тебе чуть рожу не разукрасил. Ты с этим парнем поосторожней.
— Ладно.
Артём помялся.
— Что?
— Там это, Катька ждёт. Это она меня позвала. Ты ей вроде нравишься.
Я устало посмотрел на друга.
— И чего?
— Хотел узнать, ты с ней или как?
— Кажется, ты с Дашкой ушёл.
— Да ну её. Уже успели посраться. Руку не туда положил, то не так, то не сё. Короче, не вариант. Я тут подумал, если с Катькой у тебя никак, то я бы мог тебя заменить. Никитос, решай только быстро.
Впору обидеться, но я не стал. Так и так чувствовал себя не в лучшей форме. Облажался по всем фронтам, так что ночная прогулка лично для меня клонилась к закату. Никакого настроения продолжать ночные посиделки в тёмном подъезде не было. Наверняка там уже начинал собираться народ из числа тех, кто не спешил домой в тёплую постель. И даже Борцов кинулся догонять Леру, а это уже совсем провал. В общем, я не стал ему возражать, ведь в какой-то степени этим предложением Артём меня выручал.
Чувство горечи осталось. Я шёл домой словно побитый пёс после неудачной стычки с псом побольше. Совсем один. Кто-то там продолжал веселье, ночные обжималки в тёмных углах, а я нет. Сам себе враг. Наворотил так наворотил. Мало того, что полностью потух в глазах Леры, так ещё и Катя наверняка думает обо мне не весть что. Хотя… Артём найдёт как её развеселить.
Я снова поднял револьвер и покрутил у виска. Странное чувство память. Столько лет прошло, а перед смертью мне вспомнился именно тот случай, который и задал темп всей моей никчёмной жизни. Чувство горечи так и не прошло. Потребовалось много времени чтобы я перестал думать о той ночи. Стал избегать девушек. Боялся их как огня. Глупо, наверное, да только ничего не мог с собой поделать. Боязнь в очередной раз облажаться глубоко засела у меня в сознании.
Так я жил очень долго, заместив интерес к девушкам рвением к учёбе, а затем к работе. Стал успешным карьеристом, построил прибыльный бизнес, став в нём руководителем на долгие-долгие годы. Что касается семьи, то она была. Нет, я не скатился в число покоробленных психологической травмой людей, которые не смогли отпустить от себя свою детскую проблему.
Семья была, но совсем не та, которую я хотел. Жена из числа сокурсниц по университету. Стыдно признаться, но она не блистала особой красотой, да и детей у нас завести так и не получилось. Просто мимолётное увлечение переросло в что-то более серьёзное, а из-за своей слабохарактерности и боязни снова облажаться я не смог её отпустить. Так и жили-мучились целых десять лет, пока она сама не ушла к другому. Наверное, это меня окончательно подкосило.
Вся жизнь оказалась скучна и бессмысленна. Как итог куча болезней, справляться с которыми становилось всё сложнее, полное одиночество и затянувшаяся депрессия. У меня больше нет сил оставаться на этом свете, тем более что никто не заметит ухода из жизни какого-то очередного сумашедшего старика. Я уже давно всё решил. Просто откладывал в долгий ящик неизбежное.
Большой палец взвёл курок. Как же громко прозвучал щелчок. Холодное дуло снова коснулось виска. Так, осталось перевести дыхание. Мучиться больше не имеет смысла. Сейчас я, наконец, сделаю это, после чего навсегда погружусь в небытие. Не будет больше боли в суставах, боли в голове. Я освобожусь от ненависти к самому себе. Да, звучит великолепно.
И вот уже указательный палец лёг на курок. Левой рукой я сжал подлокотник кресла. Затаил дыхание. Слегка напрягся. Ну всё, пора.
Внезапный звук мобильного рингтона пронзил мне мозг. Нет, не пуля, а чёртов телефонный звонок! Дерьмо! Этого не должно произойти. Кому я, интересно, вдруг понадобился в такой момент? Может это господь бог решил пожелать мне счастливого пути, а заодно напомнить, что самоубийцы не попадают в рай? От этой мысли я улыбнулся. Надо же. Звонок не прекращался, и я вдруг снова опустил револьвер. По крайней мере любопытство взяло верх.
С трудом поднявшись с кресла, я поплёлся к журнальному столику, тяжело передвигая ноги. Боль во всём теле не заставила себя ждать. Превозмогая физические страдания, я переместился в конец комнаты где вибрировал мой мобильный, схватил ненавистный телефон и поднёс его к уху.
— Да. Кто это? — резко ответил я.
Это мог быть кто угодно, начиная от престарелой домработницы, осмелившейся попросить аванс у бывшего работодателя, или же нынешний руководитель фирмы, на чьи плечи я оставил все дела. Только одну я уволил накануне готовящегося самоубийства, а другой был настолько горд и непреклонен, что вряд ли когда-либо воспользуется
