не выражаться и похуже, чем он сейчас. Всё же в детском доме наслушаешься таких выражений, что потом сложно переучиться. Оказалось кастелян был тут ни при чем. Пришлось самим ехать на завод и еще там шефу ругаться. Но местный мастер не привык, что с ним ругаются и быстро покаялся. Для меня сделали индивидуальную колодку для моей ноги с ее шириной. И уже через неделю у меня был комплект новой обуви. Я смотрела на нее едва не плача.
— Лина, ты чего реветь собралась? Что-то давит?
— Нет, — сказала, вытирая кулаком слезы, — С трудом верю, что это все мне… Сколько я должна буду заплатить? Я все отработаю!
— Линка, ты чего выдумываешь?! — опешил Дэймон.
— Ну как же по-другому не может быть! Все вычитается из зарплаты, мне так бухгалтер сказал.
— Что?! — взревел зам шефа.
Зам шефа сцапал меня за руку и утащил к бухгалтерам в кабинет.
— Какая падла тебе это сказала?!
— Вон тот, подошел и все рассказал. Сказал у вас у всех так же.
— Герман! — Заорал Дэймон — Я тебе сейчас шею скручу! Я тебя скотина предупреждал?
— Да, — проблеял тощий, на вид похожий на козлика мужчина — Я просто не удержался. Прости! Помилуй!
Анхель успел перехватить брата и не дать тому убить бухгалтера.
— Брат, статистику не порть. Лучше дело по расхищению закроешь. Мы теперь знаем кто организатор. Как КарАлиночка если что проверит. Правда милая?
— Ага.
Я за этот месяц стажировки помогла закрыть им парочку самых старых висяков. Действовали мы осторожно, собирая железобетонные улики. И тут я еще вторым даром училась пользоваться и просматривала результаты наших решений. Благодаря этому все прошло просто идеально.
— А ты в курсе, что у тебя радужка становиться белой когда ты прошло смотришь. А когда будущее, то с легким голубым оттенком.
— Да, мне об этом говорили. Но тогда ни кто не знал, что это два дара и просто видели, что глаза другие и в оттенок не вглядывались, к счастью. В пиццерии этот цвет многих пугал…
— Конечно! — поддакнул Дэймон — Наш вид как бы знает, что лучше тебе подобных не злить. Потом костей не соберешь!
Я смутилась на это замечание.
— Так, Лина, колись, что уже натворила? — спросил Себастьян.
— Да так, то давно было. Просто надеюсь у меня тогда глаза были нормальные, а не белые. Потому что когда я пришла устраиваться курьером, со мной почти не спорили. Посмотрели в глаза и быстро согласились. А потом после того как третий шлем разбила подарили кастет. Я его вернула за пару дней как сюда попала.
— А покажи тот момент, — попросил Дэймон — Хочу посмотреть на тебя после школы.
Показала, за одно сама со стороны посмотрела. Печальное зрелище. В обносках, худющая, но взгляд полный решимости.
— Мать моя! — воскликнул Себастьен — Как ты выжила?!
— Ты этот взгляд видел? — спросил у него другой коллега с кожаными крыльями демона — Я бы тоже все сделал, что эта кнопка просит. И не потому, что жалость вызывает. Скорей здравое опасение и уважение за внутреннюю силу! Кстати, Лина, тебя подбросили в детский дом? В какой части города ты родилась тогда?
Я с трудом успела свернуть экран и не показать этого. А у самой руки дрожать начали, я сразу сбежала в туалет. Чтобы взять эмоции под контроль. Я этот момент просматривала один раз и только диву даюсь как выжила.
— Мистер бестактность, тебе крылья лишние? — спросил Анхель — Оторву за нефиг делать.
— Каюсь, грешен! Но с любопытством ничего не могу поделать.
— Какая разница как, она в той дыре оказалась. Главное выжила.
А я сижу в туалете, меня трясет и слезы катятся. С нами в участке работает еще одна девушка, Катя. Она то вытащила меня из кабинки и помогла умыться.
— Там кому надо по голове настучали, образно. Пошли кофе попьем.
Кофе-чай пили не одни мы, а почти весь участок.
— Прости, — сказал Глен — был не прав, любопытство слишком сильное.
— Меня выкинули, — сказала тихо — сразу после рождения.
Все сразу замолчали. Тишина гробовая стояла.
— Семья матери решила от меня избавиться. Они хотели, чтобы я умерла. Повитуха положила меня в целлофановый кулек и вывезла в другую часть города и там выкинула в мусорный контейнер. Я это все знаю благодаря дару. Нашли меня тогда дети из приюта, они думали, что котенок в контейнере. А нашли меня, едва живую и словно ледышка холодную. На удивление я не заболела и ни чем ни когда не болела. Вот собственно все. Матери тогда сказали, что я умерла через час после родов.
— Одни нецензурные слова вертятся на языке, — сказал шеф.
Пиликнул телефон, посмотрел сообщение, улыбнулась.
— Кто там уже тебе пишет?
— Братья напоминают про каток и то, что я согласилась научиться кататься на коньках. Это сложнее, чем велосипеде?
— Я пойду с вами. Я хоть хорошо катаюсь, — сразу сказал шеф. Его брат как-то странно хмыкнул.
— Иди, — отмахнулся Себастьян — Должен быть хоть один взрослый с этой бандой хулиганов. А я к жене тогда, отдохнем. Над дочкой поработаем. А то Лина не разрешает себя дочкой называть.
2.4
Было немного странно идти с шефом на каток. С мальчишками мы договорились встретиться возле катка. И благодаря Анхелю я дошла, не заблудившись. Уже подходя к нужному адресу, у меня на телефон пришло уведомление о зарплате. Мужчину явно позабавило выражение моего лица.
— Почему ты так удивляешься?
— Мне уведомление о зарплате уже приходило, — призналась честно — а потом приходили уведомления о вычетах, таких как общежитие, питание, одежда, интернет.
— Хм, меня радует, что эта махинация вскрылась. Потому что до тебя он обчищал ребят из других ведомств. Его только чудом не убили. Я видел отчеты, там на жизнь потом крохи оставались.
— Я не придавала этому значения, потому что на работе кормят и даже одежду выдают. А в общежитии тоже все выдали.
Сыновья Себастьяна обрадовались, увидев меня. С Анхелем поздоровались, как со старым знакомым. Сначала меня без коньков учили правильно двигаться. Потом, на льду, я порадовалась, что Анхель пошел со мной. Он крепко держал меня за руку и в сотый раз объяснял, как на этих чертовых коньках ездить. Через полчаса я уже смогла сама ехать. И меня отпустили в свободное катание. Мальчишки рядом носились и делали разные трюки. На льду все, кроме меня, хорошо катались. К счастью, посетителей сейчас было не очень много. И меня никто не трогал, объезжали по широкой
