и жажду! — сказал Рудольф, обаятельно улыбаясь. Он сам по себе красивый темный маг, с приятной смуглой кожей. За ним много кто из темных дамочек бегает.
— Было бы что! Вот скажи, три минуты, это как оценивать?
— Ты серьезно?! Зная тебя, ты не шутишь. Скорострел… не повезло тебе. Он тебя хоть приласкал?
— Что это?!
— Ты кончила?
— Нет. Я с ним два раза, с перерывом в два дня, переспала. На третий раз не решусь, противно. Ни посмотреть, не на что, ни удовольствия. О чувствах вообще молчу, их не было.
— Если хочешь, я могу тебя порадовать.
Как бы про между прочим сказал этот наглец.
2.2
Фыркнула сердито:
— Уже ничего не хочу. А одному конкретному хочу отрезать все скопом, но блин, это же статья.
— Намекни, кто, не обрежем, но побьем.
Сказал он вполне серьезно, без тени улыбки и намека на шутку.
— Нельзя, — сказала разочаровано, вздохнув — У него такой же дар, как у меня. Скорее, я сама его поколочу. Он решил, что я должна за него замуж выйти. Но тогда я быстро овдовею. Хотя нет, еще одного раза у нас не будет. Но самомнение у этого барана раздутое просто до небес.
— Хм, гордыня — смертный грех. Значит, дар такой же, как у тебя. Как его хоть зовут, барашка?
— Дима.
— Учту. Перца побольше положу в пиццу. Он же к нам заходит? — кивнула и показала его фото.
— Он перец любит, а вот креветки и моллюсков терпеть не может.
И Рудольф смог подгадить моему бывшему любовнику и сокурснику. Тот заказал пиццу на месте. Ему в нее добавили слабительное, накололи в его любимые ананасы. И ко мне Дима придраться не смог. Но он был уверен, что я себе цену набиваю, раз не хочу встречаться и спать с ним. Думал, увижу его с другой, буду ревновать. А я едва сдерживала смех, потому что знала, чем дело закончится. Его потом девчонки ославили на весь университет за его быстроту и халтуру в сексе.
Утром проснулась от стука в дверь. Ругнулась про себя и побежала открывать. Меня даже не смутило, что я спала в футболке и белье. Себастьян улыбнулся мне и зашел в комнату.
— У тебя двадцать минут до выхода. У мне жена настояла прийти пораньше за подопечной. И ты приглашена на ужин, сегодня!
Собралась я быстро. Себастьен одобрительно хмыкнул, и мы пошли на работу. Сразу поднялись в спортивный зал. Мне показали, где переодеться. Зал мне понравился. Всё очень современное. На беговой дорожке я оказалась второй раз в жизни, о чём сразу и сказала.
— А как ты раньше тренировалась в беге?
— По-старинке, на улице.
— Хм, у нас большой зал, так что даже побегать будет где, — обрадовал меня шеф.
Меня провели в другую часть зала и показали длинную беговую дорожку, сложенную из прорезиненного покрытия. Она шла по краю всего тренировочного зала. Моя задача была пробежать в её конец, развернуться и бежать обратно. Шеф с Дэймоном и Себастьеном с Антоном смотрели и засекали время.
— У тебя точно крыльев нет? — спросил Антон. — Я так бегать быстро не умею!
— Я просто с детства бегаю, это было одним из зачетов для поступления. Потом меня начали валить.
— Ясно. Подтягивания, отжимания умеешь?
— Да, сколько нужно?
— Давай по сотне того и другого.
Мне показали турник, и я сразу приступила.
— Она точно без примесей ангелов или демонов? — спросил Себастьян. — Кто из нас так лихо сможет?
— Ну, кроме вас троих, естественно! Я имею в виду обычных смертных!
Зачеты по физкультуре сдала легко, а мужчины смотрели на меня с лёгким шоком. В душе был гель для душа и шампунь. Полотенце для тела и головы выдавали при входе. На завтрак мне выдали какое-то овощное пюре, салат и рыбную котлету.
— Рыбка девочке тоже по вкусу, — проворчал добродушно Себастьян.
— А что это за овощное пюре? Из какого овоща?
— Картофель.
— Оу, в таком виде ещё не видела.
Мужчины нахмурились. Себастьен отметил в программе моего профиля, по еде, что мне нужно перепробовать все порции.
— Лин, а чем в детском доме кормили?
— Каша, макароны и отварные овощи. Раз в неделю что-то из птицы было, кажется, это называли потроха. Нам покупали что-то самое дешёвое.
Антон подавился куриной ножкой, слушая меня.
— Изверги, — проворчал он.
— А в университете ты как питалась?
— Эм, сама готовила. Но тоже разнообразием не страдала. Я себе кашу запаривала и иногда покупала консервы.
— А почему не варила?
— Хранить негде было. Сейчас у меня в комнате маленький холодильник, а раньше не было. Поэтому даже сосиски не имело смысла покупать.
— Блин, ты хоть мясо себе готовила? — спросил Дэймон, глядя на свою отбивную.
— Да. Максиму на два приема на ужин и завтрак.
— А чего тогда кашу запаривала?
— Удобно. Проснулась и уже готовое. А варить я толком кашу не научилась, жалко когда пригорает и потом долго отмывать.
Мужчины переглянулись. Себастьен сказал:
— Моя жена, если что, научит тебя готовить, если захочешь. А так тут у нас всё очень вкусное. Даже мои домашние такое любят заказывать. Особенно жена оценила! Говорит, такая экономия времени, нервов и порой денег.
Я улыбнулась такому комментарию.
— Но сегодня ты идешь ко мне в гости, жена жаждет с деточкой познакомиться.
— Себ, только чтобы Лина утром была на работе, а не у твоей жены под юбкой!
— Хорошо, шеф!
2.3
Эта стажировка была полной противоположностью предыдущей. Мне спокойно объясняли, что я должна делать, и не делали оскорбленного лица, мол, какая идиотка досталась, ничего не знает. Я много читала, ходила попятям за Себастьеном, а во второй половине дня писала отчёт за день. Стала регулярно бывать дома у наставника. У него было трое замечательных сыновей-подростков: Максим, Арон и Микаэль. Старший ходил в одиннадцатый класс, остальные на год младше, соответственно. Мы с ними сразу нашли общий язык, а их родители воспринимали меня как родную. Я ощутила, что такое семья, в которой тебя любят.
— Лина, — подозвал меня шеф, — Тебе не обновили обувь. Почему?
Пожала плечами.
— Мне уже несколько раз вроде как переделывали. А каждый раз она одинаково давит по ширине. Я в ней даже сидеть с трудом смогу.
— Хм. А пойди со мной. Только молчи, пока не скажу говорить. Поняла? — кивнула — Молодец. Я буду ругаться, возможно матерно.
Шеф ругался. Очень старался не говорить крепких слов. Но меня ими не удивишь. Я долго отучала себя
