ожидая продолжения.
— Вижу, подрос, щенок, а? — спросил Емрис. — Не зря с тобой столько лет мучился!
— Мучился? — хохотнул я. — Да ты только и делал, что хмелем давился!
Он попытался схватить меня за ухо, но я ускользнул и по-ребячески показал ему кукиш.
— Ну-ка иди сюда, засранец!
Я с задором помчался по полю и от души засмеялся.
— Если поймаю, оплеухой не отделаешься!
Я обернулся на ходу и побежал спиной назад:
— Придётся поднапрячься, старик!
Я совсем не чувствовал напряжения, но моё сердце вдруг сильно-сильно заколотилось. Я тут же замер, ощущая, как по телу разливается жар.
Это был Мрак.
Глава 4
Емрис сразу изменился в лице. Похоже, мои глаза уже стали полностью чёрными.
— Не двигайся!
— Знаю, — ответил я, помня, что надо делать.
Я медленно опустился на землю и лёг. Емрис навис надо мной и сказал:
— Тебя нужно отнести в замок.
— Нет, — произнёс я. — Давай отлежусь здесь.
— Вот же напасть… — Он посмотрел куда-то в сторону и крикнул: — Эй, Брог, позови сюда госпожу Валду или господина Лэвалта!
— Сейчас! — раздался издалека голос солдата.
— Ты как, Эйдан? Нормально всё?
— Как обычно, — ответил я, закрывая глаза. — Как обычно…
Последние три года Мрак совсем не беспокоил меня, и вот неожиданно объявился вновь. Я не видел никакой закономерности: магия древних могла проявить себя и во время неспешной прогулки, и во время большой усталости.
В целом, я знал теорию. Мрак считался искусством поглощения энергии, которая нас окружает. Вотрийцы, использовавшие Мрак в бою, постепенно разрушали собственный организм, даже если не получали ран. Мышцы, связки, скелет, органы — всё это не было готово к нагрузкам и огромной силе. Я тоже невольно наполнял тело энергией во время приступов. И, так как не мог управлять этим, мне приходилось неподвижно лежать и пережидать — это было наиболее разумным решением.
Я услышал, как кто-то сел рядом, а затем почувствовал нежное прикосновение к щеке, которое нельзя было спутать ни с чем.
— Мам, — приоткрыв веки, произнёс я.
Она смотрела на меня глазами, полными тревогой и заботой одновременно. В такие моменты она выглядела старше, чем обычно.
— Великий Рондар, озари моего сына своим светом и теплом, — зашептала она, схватив меня за руку. — Великий Рондар…
— Мам, всё хорошо.
— Молчи, — приказным тоном сказала она. — Не шевели даже губами!
Я коротко вздохнул и покорно умолк.
— Емрис, почему Эйдан лежит здесь?
— Он не виноват, — сказал я. — Мне хоте…
— Безмолвствуй, Эйдан! — строго сказала мама. — Емрис, отнеси его в комнату.
— Конечно, госпожа Валда.
Емрис поднял меня и понёс в замок. Я жутко не любил такие минуты, потому что чувствовал себя совершенно беспомощным. Честно говоря, я не верил, что простая ходьба могла бы мне навредить в таком состоянии, ведь Мрак был опасен только при серьёзном напряжении. Однако маму невозможно было переубедить: она строго-настрого запретила двигаться.
Наконец Емрис толкнул дверь моей спальни, вошёл внутрь и бережно опустил меня на огромную кровать.
— Прости, что доставляю хлопоты, — тихо сказал я.
— Не говори ерунды, — произнёс Емрис. — Это не твоя вина.
Мама начала отдавать приказы слугам, а я продолжал неподвижно лежать. Обычно приступ длился не больше получаса, поэтому я терпеливо ждал. Слуги стянули с меня обувь и положили на лоб холодную влажную тряпку.
— Выйдите все, — приказала мама, сев рядом. Она приложила ладонь к моему лицу и сказала: — Ты весь горишь.
— Всегда же так, — произнёс я. — Я хорошо себя чувствую.
— Сколько раз тебе повторять, чтоб ты молчал?
— Мам, если я открою рот, ничего страшного не случится.
Она тяжко вздохнула и покачала головой:
— Только я решила, что всё закончилось, и вот…
Дверь в комнату вдруг с шумом отварилась, и раздался голос папы:
— Снова Мрак?
— Да, — ответила мама. — Когда это уже закончится, Лэвалт?
— Никогда, — совершенно спокойно сказал он.
— Нам надо найти вотрийца, который обучит его, — требовательно сказала мама. — Мы должны отправить переговорщика в…
— Это не обсуждается, Валда.
— Но Лэвалт…
— Дорогая, мы оба знаем, чем всё обернётся. Не нужно порождать проблемы на ровном месте.
— Мам, пап, вы бы лучше…
— Молчи, Эйдан, — одновременно сказали они.
Я недовольно цокнул и вдруг почувствовал, как Мрак ушёл: пропало ощущение наполненности и силы. Мама внимательно посмотрела мне в глаза и прошептала:
— Закончилось.
Жар потихоньку сошёл на нет, и я попытался встать, но мама мягко толкнула меня обратно.
— Что? — запротестовал я.
— Отлежись.
— Со мной всё в порядке.
— И правда, сын, — сказал папа. — Полежи сегодня.
— Я прикажу слугам приготовить ванну, — произнесла мама. — И никаких тренировок в ближайшие дни!
— Чувствую себя каким-то ущербным, — пробормотал я. — Возитесь со мной, словно с…
— Ребёнком? — улыбнулся папа и многозначительно наклонил голову.
— Я всего лишь прошу чуть-чуть расслабить тиски, — сказал я. — Вы слишком сильно беспокоитесь.
— Не торопись взрослеть, Эйдан, — произнёс папа. — Ты ещё ни раз будешь вспоминать эти дни.
Порой тяжело было мириться с таким отношением. Бурлящие гормоны, конечно, влияли на моё поведение, но опыт прошлой жизни всё никак не давал покоя. По сути, я был старше своих родителей, потому и хотел свободы.
Мама разгладила волосы на моей голове, поцеловала в лоб и поднялась. Папа подмигнул мне напоследок, и они вышли из комнаты.
Я сразу же слез с кровати, однако меня застал врасплох Емрис, показавшийся в дверях.
— Куда вскочил? Собрался ослушаться отца?
— Ничего я не собрался, — сказал я. — Просто хочу взять пару книг из библиотеки, чтобы не заскучать.
— Из библиотеки, значит, — протянул он.
— Я правда хочу сходить в библиотеку. Потом сразу же вернусь в постель.
— Попроси принести слуг.
— Они не найдут, — произнёс я. — Емрис, ты мой наставник, а не нянька! Хочешь — пошли со мной!
— Говорил я твоему отцу, что упустил он момент. Розгами тебя воспитывать надо было.
— Ещё чего, — развеселился я.
— Вот меня однажды так отлупили, что
