в библиотеке мне ни одной книги по истории не дают.
— Значит, узнаешь со временем.
— Но пап…
— Ты ещё мал, сын.
Я демонстративно сложил руки на груди и надавил на жалость:
— Я мучаюсь от Мрака, а родной отец не хочет рассказать правду…
Папа оторвался от бумаг и задумчиво посмотрел на меня. Его пронзительные серые глаза всегда казались мне удивительно мудрыми. Короткая аккуратная борода не могла скрыть резких, будто высеченных из камня, черт лица. Он был самым спокойным и умным человеком, которого я знал.
— И в кого ты такой хитрый уродился, Эйдан?
— Я просто умный, — улыбнулся я. — Весь в тебя.
Папа не сдержал ответной улыбки, поднялся из-за стола и махнул головой:
— Садись.
Я запрыгнул на широкий диван, и он занял место рядом. Он помолчал какое-то время, а затем спросил:
— Ты знаешь, кто такие вотрийцы?
— Да, — кивнул я.
— Их народ когда-то смешался с древними.
— «Древними»? — переспросил я. — Кто они?
— Другая раса. Не люди, — ответил папа. — Они уже исчезли с Антумна, но успели наделить вотрийцев… разными особенностями.
— Мраком?
— Точно, — произнёс он. — Правда, Мрак проявлялся только у некоторых вотрийцев.
— А что ещё?
— Ещё одна особенность — это яркие янтарные глаза. Если встретишь такого, знай: перед тобой стоит чистокровный вотриец. Некогда Кастволки были совсем небольшой семьёй: ни влияния, ни богатств, ни больших территорий. Мы имели успех во времена войн, потому что были превосходными солдатами, но на Антумне установился мир на многие десятилетия. Наступление мирных лет несло нам лишь упадок. Твой предок, Юмг Кастволк, понимая, к чему всё идёт, отправился к вотрийцам, которых избегали все другие народы.
— Из-за родства с древними?
— Именно, — кивнул папа. — Юмг не побоялся людской молвы и заключил союз с вотрийской знатной семьёй. Впоследствии Кастволки вовсе ушли из Оикхелда.
— Правда?
— Наши предки жили на спорных землях, на которые претендовал в том числе и Вотрийтан, — ответил он. — К тому же, за нас внесли плату.
— Какую плату?
— Мы были частью другого Дома. Благодаря откупу нам позволили уйти.
— Я не понимаю.
— Что именно, сын?
— Какая выгода от этого вотрийской семье?
— «Выгода», — улыбнулся папа. — В твоём возрасте я даже не задумывался о таких вещах. И почему ты всегда задаёшь правильные вопросы?
— Пап…
— Ладно-ладно. — Он похлопал меня по колену и сказал: — Всё дело в крови.
— В смысле?
— Вотрийская знать была рада продолжить род с обычными людьми. Они желали разбавить кровь, понимаешь?
— Только из-за этого?
— Никто не хотел делить ложе с наследниками древних. Кастволки стали первыми, кто сам предложил союз.
— А что было потом?
— Мы, наши солдаты и крестьяне начали смешиваться с их народом, — сказал папа. — Но Мрак среди наших людей проявлялся очень редко. Ты первый Кастволк, который обрёл Мрак. Да ещё и маг… К несчастью, у нас нет наставника, который мог бы обучить тебя.
— Почему мы не ладим с вотрийцами?
— С ними никто не ладит.
— Но мы же были частью их королевства, — недоумевал я. — Почему мы с Оикхелдом?
Папа шумно выдохнул носом, встал с дивана и прошёл к окну. Я не торопил его, ожидая, когда он сам продолжит разговор.
— Менее века назад умельцы Оикхелда раскрыли потенциал стихийной магии, — наконец произнёс он. — За несколько лет они овладели новой силой, и их король объявил войну соседним государствам. У них ушло чуть больше года, чтобы подмять под себя два королевства.
— И Вотрийтан?
— Вотрийтан стал третьим. — Папа обернулся и посмотрел мне в глаза. — Вотрийцы имели многочисленную армию, но не устояли против такой силы. Не помог даже Мрак.
— У них забрали земли?
— Огромные территории, — кивнул папа.
— Так почему мы не с ними?
— Потому что Кастволки выбрали Оикхелд.
Я озадаченно взглянул на папу:
— Мы их предали?
Папа нахмурился, и тени легли на его лицо. Он сцепил руки в замок и промолвил:
— Не говори это слово.
— Но…
— На то были причины, Эйдан, — сказал он. — Серьёзные причины.
— Какие?
Он коротко вздохнул:
— Узнаешь, когда подрастёшь. А теперь иди, сын, у меня ещё остались дела.
Даже спустя шесть лет я так и не узнал истинной причины. Нет, конечно, были общеизвестные факты, о которых мне рассказал мастер Талваг. Согласно истории, в сражениях с Вотрийтаном Оикхелд терял многих солдат, но из раза в раз одерживал победу благодаря поддержке магов. Они гнали вотрийцев далеко на восток и приготовились к последней битве, желая поставить жирную точку.
Последний бой, по заверению Талвага, стал бы самой кровавой баталией за последние столетия. Однако боя не произошло, потому что Кастволки, воспользовавшись суматохой, похитили вотрийского принца и пришли на поклон к королю Оикхелда.
— Кастволки выбрали жизнь, — сказал тогда Талваг.
Вотрийцы смирились с поражением и уступили свои земли. Кастволки же получили Волноломные земли и право основать благородный Дом, а также обязались защищать границы. Принц прожил в королевском дворце восемь лет в качестве заложника, а после был отправлен на родину.
Для вотрийцев верность была сродни религии. Недаром среди их солдат ходил лозунг: «Умри, но не предай». Вотрийцы возненавидели наш Дом, и эта ненависть тянулась по сей день. Спустя годы они вынужденно начали торговать с Оикхелдом по морю, но так и не ступили на Волноломные земли, обходя нас стороной.
Я чувствовал, что Талваг не знал всех подробностей, а папа хранил какой-то секрет. Интуиция подсказывала, что всё гораздо сложнее. Может быть, мне просто не хотелось верить, что старые Кастволки так просто предали народ, который когда-то их принял.
— Не забывай смотреть по сторонам!
Над тренировочным полем раздался стук деревянных мечей. Я отбил размашистый боковой удар, увернулся от второго, сменил стойку и сделал резкий выпад.
— Хорошо! — похвалил Емрис. — Ещё раз!
Я присел, пропуская над головой меч, и отскочил на три шага назад:
— Стареешь!
Он коротко усмехнулся и, быстро сократив дистанцию, обрушил на меня град ударов с энтузиазмом юнца. Его глаза светились азартом, а движения были полны сил. Держа меч двумя руками, я ловко отбился от атаки и замер,
