его сгибаться под ее весом.
В глазах ликвидатора видно только черную бездну, пронизанную блеском синих искр, которые танцевали вокруг его рук. Эти искры являлись символом его магии, его силы, его ненависти. И они готовы обрушиться на дикарей с неистовой силой.
Миг.
И всё изменилось.
В мгновение ока воздух задрожал. Синие искры, танцевавшие вокруг рук ликвидатора, с неимоверной скоростью слились в один яркий синий луч. Он выглядел толстым и мощным, словно огромный змеиный хвост, который готовил удар.
Этот луч вырвался из рук ликвидатора с оглушительным треском, рассекая воздух и оставляя за собой дымящийся след. Цепная молния взметнулась в небо, сияя ярким синим светом, и обрушилась на стаю зеленокожих дикарей, которые еще не успели осознать опасность.
В момент удара зазвенели стекла в оконных рамах ближайших домов, а земля под ногами дрогнула. Воздух запах озоном и сгоревшим мясом.
Пепел и дым поднялись в небо громадным столбом, закрыв от глаз ужасающую картину смерти. Когда дым рассеялся, на месте, где еще недавно стояла стайка зеленокожих дикарей, остался лишь пепел и обгоревшие останки.
Тишина стояла гробовая. И только шепот ветра носил в себе звуки ужаса и мощи того, что только что произошло.
— А вот и ратуша! — проговорил ликвидатор, и его улыбка расширилась, раскрывая ряд не очень ровных зубов. Она не выглядела доброй, не радостной, а скорее зловещей, словно у хищника, которому удалось поймать свою жертву. В его глазах зажегся огненный блеск, отражающий синие искры магии, которые еще не успели угаснуть после предыдущего атаки.
Он указал на величественное здание ратуши, которое возвышалось над городом, словно неприступная крепость. Ратуша являлась огромным зданием, сооруженным из серых каменных блоков. На ее фасаде красовались высокие арки и замысловатые витражи. А на ее крыше стояла величественная башня, украшенная гербом города.
Но в этот момент ратуша не выглядела величественной. Она похожа на могилу, на громадный саркофаг, в котором спрятаны страхи и тайны этого города.
— Ты сам видел, сколько здесь тварей, так что подсобишь мне малёх, а я сделаю работу, смекаешь, пацан? — продолжал ликвидатор, его голос звучал холодным, как лед. — Громко заходим. Всех убиваем и вызываем войска. Иначе по нам ударят тактическим магическим оружием из космоса. — со зловещим спокойствием пояснил он.
Ликвидатор устремил свой взгляд на ратушу, и в его глазах загорелся огонь мести. Он готов сражаться до конца. И готов отдать свою жизнь за свой город. И это настолько сильно, что я и сам загорелся, открывая второе дыхание для новой зарубы, но уже в ратуше.
Секунда. И всё изменилось. Витраж на последнем этаже ратуши, украшенный замысловатым рисунком из цветного стекла, с треском разбился на тысячи осколков. Грохот разнесся по переулку, отдаваясь эхом от стен домов.
Краснокожая туша безголового демона упала нам под ноги с ужасающим хлопком, словно громадный мешок с песком. Брусчатка задрожала под ее весом, а темная кровь бурным потоком хлынула из раненой шеи, окрашивая каменные плиты в пугающий багровый цвет.
Она выглядела огромной, как бык, с мощными конечностями, покрытыми плотной красной кожей, которая усеяна черными шипами. Ее лапы, оснащенные острыми, как бритва, когтями, что неподвижны, а тело лежало на земле.
На спине демона видны шипастые щитки, которые покрывали ее тело, как броня. Они казались черными и блестящими, словно из полированного обсидиана. Некоторые из щитков выглвлели потрескавшимися, а на некоторых видны следы от ударов, которые демон получил в сражении.
Глаза черные и бесчувственные. Но даже в смерти в них лишь видно бездну злобы и жажды крови.
Из разбитого витража, словно из адского провала, выглядывал батюшка, крайне мощной конституции тела. Он выглядел высоким и широкоплечим, с лицом, покрытым густой черной бородой, которая усеяна седыми прядями, словно снег на вершине горы. Его глаза, темные и проницательные, окружены нездоровыми кругами от непродолжительного сна, но в его очах видно огромную силу и несокрушимую волю.
Одет в черные одежды, сшитые из дорогих тканей. На его груди красовалась золотая цепочка с крестом, а на рукавах видны магические вышивки, которые сияли слабым светом. Эти вышивки не просто украшения, а символы его силы и власти над паствой. Каждая складка его одежды продумана, а элементы его внешнего вида пропитаны магией и силой. Он являлся не просто священником, а волшебником, который владел тайными знаниями.
Его глаза, темные и проницательные, полны гнева и ненависти. Он смотрел на нас свысока, как бог войны, который спустился с небес, чтобы наказать грешников.
— Вы кто такие? Я вас не знаю, — прорычал он громовым голосом, и его слова разнеслись по всему переулку, заставляя дрожать даже стены домов. — А ну пошли все... Миг, и он начал выкидывать новых демонов, что красным дождём сыпались нам на головы, и кто-то из них даже всё ещё жив и яростно орал и матюгался в полете, но гравитация оказалась сильней.
Глава 3
Демонов бояться, в храм не ходить.
***
Дверь ратуши разлетелась в щепки под мощным ударом моей ноги. Грохот эхом прокатился по коридору, заставляя дрожать пыль на старинных портретах. Я не успел даже сделать и шага, как на меня с диким рёвом бросился одержимый прихожанин. Глаза широко распахнуты, а лицо исказилось в нечеловеческой гримасе злобы. Он похож на разъярённого быка, готового всё снести на своём пути.
Я быстро отскочил в сторону, и моя шашка мгновенно вырвалась из ножен. В следующий миг она с оглушительным свистом пронзила воздух и срубила ногу одержимого. Кость с отвратительным треском сломалась, и тот с воплем рухнул на пол, схватившись за конечность.
Но я не дал ему опомниться. И бросился на него, и с бешеной силой повалил, а затем прижал свою ногу к его горлу. Трахея протрещала под моим весом, и одержимый закашлялся, пытаясь вдохнуть, но воздух не поступал в его лёгкие. Глаза выпучились, лицо покраснело, и он заметался в конвульсиях.
Я крепко держал его, пока он не перестал сопротивляться. Одержимое тело обессиленно опустилось на пол, и в глазах погасла последняя искорка жизни. Всё так же молча отстранился от него, не отрывая взгляда от остывающего тела. На потолке капала вода, и каждая капля отдавалась в
