Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
глазах, невероятного цвета,навсегда застыл отпечаток трагической потери.
Вдруг вдалеке раздались вопли. В тумане ничего не было видно. Звуки усиливались. Наконец из молока выплыли два солдата, которые тащили третьего – довольно молодого бойца, корчащегося от боли. Гуля вздохнул. Вот и закончился перерыв. Без всякого боя. Ничего удивительного в этом не было, люди на войне гибли не только от ран, но и от болезней, начиная с дизентерии, заканчивая сыпным тифом и чахоткой.
Солдаты затащили парня в лазарет и ушли.
Наконец Гуле удалось рассмотреть воющего пациента. Тощему парнишке было едва за двадцать. У него были рыжие кучерявые волосы и нос с горбинкой. На его худой руке заметно выпирала опухоль.
Гуля тщательно осмотрел образование и отправил медсестру за перевязочным материалом.
– Что же вы, молодой человек, дезертировать задумали? Это ведь парафин под кожей, насколько я могу судить. Сейчас мы опухоль вскроем, и все станет совсем уж очевидно.
Солдатик оторопел и даже прекратил стонать.
– Умоляю, батюшка, не губи! У меня мамка старая. Ежели убьют меня, так и ей верная смерть. Мне б домой…
– А отец?
– Он матушку бросил. Живет с молодухой.
Гуля так не кстати вспомнил своего отца.
– Жив значит… И не стыдно тебе совсем? Пусть другие за тебя погибают?
– Правду сказать, не стыдно… – парень потупил глаза, – страшно мне! Не военного я складу. Убьют меня, ежели останусь. Ей-ей, убьют. Не бери, батюшка, греха на душу!
– Ты мне еще про грехи будешь рассказывать? – возмутился наглости парнишки врач. – Ты б о своей душе лучше подумал. Друзей и отчизну предаешь.
Вообще, полагалось бы сказать царя и отечество, но Гуля не был приверженцем монархического строя, считая его устаревшим для нужд современного общества.
Солдатик снова начал всхлипывать и скулить. Решил, что его песенка спета. Однако Гуля врунишку не выдал. Удалил парафин, перевязал и отправил его в госпиталь в тыл. Жаль ему стало этого задохлика. И правда ведь сгинет. Брат Петя был приблизительно его возраста. У Гули защемило сердце. Он по-особенному относился именно к младшему брату, который слишком рано лишился родительской любви и внимания. Мать с отцом были полностью заняты своим распадающимся браком. Когда они стали жить раздельно, Мариэтта была окружена заботой отца. Возможно, даже излишне. Мария Андреевна не могла столько же дать Пете в силу подорванного душевного состояния, которое все ухудшалось. У Гули с Петей была заметная разница в возрасте, так что он испытывал некоторое подобие отцовских чувств к младшему брату.
В тот вечер он сел и написал всем письма, несмотря на жуткую усталость.
IX
Григорий Григорьевич возвращался домой после деловой встречи. Вышел из машины чуть раньше. Хотелось немного пройтись, размять ноги. Последние дни он редко вставал из-за стола. Война вносила свои коррективы и в мирную деятельность, нарушая привычный ход вещей, разрушая давно сложившиеся устои. Не было возможности не замечать ее даже в глубоком тылу.
Подходя к дому, Гриша обратил внимание на кадета Пажеского корпуса. Ему показалось, что он уже где-то видел этого юношу. Но мысли Гриши были настолько заняты новыми схемами поставок для магазинов, что он тут же забыл об этом. Если б только он поднял голову, то в окне мог бы заметить дернувшуюся занавеску – это его дочь спрыгнула с подоконника, едва завидев родителя.
На дороге были разбросаны какие-то листовки и прокламации. Одна из них прилипла к калоше Григория Григорьевича. Он пытался снять ее тростью и невольно разглядел, что на ней изображено – Распутин и Императрица в непристойной позе, весьма неделикатно намекая на близкие, неплатонические отношения.
– Какая мерзость! – возмутился Григорий.
У соседнего дома дворник мел улицу в несуетливой, философской задумчивости.
– Любезный, – крикнул ему Елисеев, – поди-ка сюда!
Человек с метлой вздрогнул, словно проснулся, и подбежал к Григорию Григорьевичу.
– Убери-ка эту пакость! Чтоб ни одного листка не осталось!
Он обернулся на кадета. Что это он там крутится? Уж не он ли эту гнусность разбросал? Вроде приличный молодой человек, но кто их сейчас разберет. Ходят с романтично задумчивым видом, а потом раз – и бомбу в ноги бросят! Кадет будто прочел мысли Елисеева и поспешил удалиться.
За обедом Григорий Григорьевич все не мог успокоиться.
– Куда только жандармерия смотрит? Это уже переходят всякие границы дозволенного! – возмущался он.
Мариэтта, предчувствуя политическую лекцию, поблагодарила за обед и пошла к себе. Последние несколько недель Гриша не мог нарадоваться. Девочка повеселела. К ней вернулся аппетит.
– Вот пусть ими полицейское управление и занимается. Что ты себе душу рвешь? Кто серьезно будет относиться к каким-то пошлым рисункам в грязи? – успокаивала его Вера Федоровна.
– Да об этом весь свет шепчется. В любом салоне только и говорят про Распутина, что он царицей управляет, а через нее государем и всей империей. Паузы такие делают многозначительные и глаза таращат, мол, даже произнести не смеют все скабрезные детали…
– Мне кажется, ты сгущаешь краски. Нужно совсем не знать Александру Федоровну, чтоб про нее такое подумать…
– А как же председатель Государственной Думы? Родзянко – главный сплетник и есть, несмотря на то, что в Царском селе бывает с докладами регулярно.
– Неужели это Родзянко утверждает, что между Распутиным и ее величеством есть… нечто…? – супруга даже не осмелилась дать этому название.
– Еще не хватало! Нет, но он носится с обвинениями Распутина, как с писаной торбой. Послушать его, так этот старик абсолютно во всем виноват – и хлыст он, и распутник, и мздоимец. Если что-то плохо в государстве, так все из-за него. Нечистый, да и только. Не удивлюсь, если в душе Родзянко мечтает, чтобы и эти грязные слухи оказались правдой!
К слову, Распутин был младше Елисеева на пять лет. Забавно, что Григорий называл его стариком, хотя себя таковым не считал. Объективности ради, Елисеев и выглядел значительно моложе. А с появлением в его жизни Веры Федоровны он еще больше расцвел на зависть злопыхателям.
– А тебе Распутин кажется достойным человеком?
– Отнюдь! Я думаю, он та еще шельма. Задурил всем голову со своими гипнотическими способностями, якобы лечит наследника. Если помогает мальчику, дай да Бог. Но я думаю, это самовнушение и желание верить в чудо бедной матери. Будучи хитрым мужиком, он, разумеется, пользуется ее расположением. Гуляет? – Естественно! Просит за кого-то? – Безусловно! Но то, что нет ничего непристойного в их отношениях с Государыней, я уверен! А взъелись все на него за то, что он подход к царской чете нашел. Это не так-то просто. Им всем хотелось бы быть на его месте. Всем им хотелось
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
