Крейг вопросительно посмотрел на Генри Пикеринга.
— Всемирный банк занялся издательством? — несколько язвительно спросил он, и Генри Пикеринг положил ладонь на запястье Эша Леви, прежде чем он успел ответить.
— Позволь мне продолжить, Эш, — сказал он. Его голос был мягким и успокаивающим, он точно понял настроение Крейга. — Основной частью нашей деятельности является предоставление займов слаборазвитым государствам. В Зимбабве мы инвестировали почти миллион и хотим защитить наши инвестиции. Считайте это нашим проектом. Мы хотим, чтобы весь мир узнал о маленькой африканской стране, которую мы хотим сделать образцовой, превратить в пример успешного руководства правительства чернокожих. Мы считаем, что ваша книга может помочь нам добиться этой цели.
— А это? — Крейг указал на пачку фотографий.
— Мы хотим, чтобы книга обладала не только интеллектуальным, но и зрительным воздействием. По нашему мнению, Сэлли-Энн способна его обеспечить.
Крейг промолчал, чувствуя, как все его естество заполняет похожий на противную рептилию ужас. Ужас поражения. Потом он подумал о том, что вынужден будет соперничать с такими фотографиями, создавать текст, который будет выступать на равных с поразительными фотографиями этой девушки. На карту была поставлена его репутация, ей терять было нечего. Преимущество было на ее стороне. Она была соперником, а не партнером, и обида овладела им с новой силой, настолько сильная, что была почти ненавистью.
Она наклонилась к нему, лампа осветила ее длинные ресницы, зеленые глаза с желтыми крапинками. Губы ее дрожали от нетерпения, на нижней губе, как крошечная жемчужина, блестела капелька слюны. Даже испытывая ярость и страх, Крейг не мог не подумать о том, как приятно было бы поцеловать эти губы.
— Крейг, — сказала он. — Я способна на большее, если вы дадите мне шанс. Я пойду до конца, только позвольте мне.
— Вам нравятся слоны? — спросил Крейг. — Тогда я расскажу вам притчу о слоне. Жил да был огромный старый слон, в ухе у него жила блоха. Как-то раз они перешли реку по шаткому мосту, и на другом берегу блоха сказала: «О-го-го! Ну и потрясли же мы мостик!»
Губы Сэлли-Энн сжались и побледнели. Веки ее задрожали, темные ресницы затрепетали словно крылья бабочки, в глазах заблестели слезы, и она быстро отвернулась от света.
Все молчали, и Крейга вдруг охватил приступ раскаяния. Он испытывал отвращение к самому себе из-за своей жестокости и мелочности. Он ожидал, что она окажется упрямой и напористой, ожидал услышать колючий ответ. Он не ожидал увидеть слезы. Ему хотелось успокоить ее, объяснить, что она неправильно поняла его, объяснить собственные страхи и неуверенность, но она уже вставала из-за стола и брала папку с фотографиями.
— Страницы вашей книги вызвали у меня понимание и сочувствие. Мне так хотелось работать с вами, — едва слышно произнесла она. — Глупо было полагать, что вы сами будете похожи на ваши книги. — Она посмотрела на Эша. — Прошу меня извинить, Эш, но я не голодна больше.
Эш торопливо поднялся.
— Возьмем такси на двоих, — сказал он и повернулся к Крейгу. — Просто герой, — сказал он едва слышно. — Позвони, когда закончишь рукопись. — Он поспешил за Сэлли-Энн.
Когда она выходила на улицу, солнце осветило ее ноги сквозь юбку, и Крейг увидел, какие они стройные и красивые. В следующее мгновение она исчезла.
Генри Пикеринг вертел в руке бокал, задумчиво рассматривая вино.
— Пастеризованная козлиная моча, — сказал Крейг Дрожащим голосом. Он подозвал официанта и заказал «мерсо».
— Гораздо лучше, — сдержанно похвалил вино Пике-ринг. — Может быть, книга была не особенно удачной мыслью? — Он взглянул часы. — Может быть, сделаем заказ?
Они говорили на многие темы: о невыполнении Мексикой обязательств по займам, о болезни Рейгана, о цене на золото, Генри считал, что скоро повысится цена на серебро и алмазы вернут свою былую привлекательность»
— Я бы купил акции «де Бирс» и придержал, — посоветовал он.
Когда они пили кофе, от соседнего столика к ним подошла гибкая блондинка.
— Вы — Крейг Меллоу, — сказала она так, словно обвиняла его в чем-то. — Я видела вас по телевидению. Я просто обожаю вашу книгу, прошу вас, подпишите это для меня.
Он стал подписывать меню, а она наклонилась и прижалась к его плечу горячей твердой грудью.
— Я работаю в косметическом отделе «Сакса» на Пятой авеню, — прошептала она. — Можете найти меня там в любое время.
Запах дорогих духов еще долго окутывал их после ее ухода.
— Вы всегда их так отшиваете? — с некоторой завистью в голосе поинтересовался Генри.
— Иногда не выдерживаю, — со смехом ответил Крейг. Генри настоял на том, что он сам оплатит счет.
— Я на лимузине, — сказал он. — Могу вас подбросить.
— Лучше я прогуляюсь, чтобы побыстрее переварить макароны, — отказался Крейг.
— Знаете, Крейг, — сказал Генри. — Я думаю, вы вернетесь в Африку. Я видел, как вы рассматривали фотографии. Как голодный человек.
— Возможно.
— Еще о книге и нашем интересе к ней. Все несколько сложнее, чем это понимает Эш. Вы знаете чернокожих на самом верху. Это представляет интерес для меня. Идеи, выраженные в ваших книгах, соответствуют нашему мышлению. Если решите вернуться, позвоните мне. Можем оказать друг другу услугу.
Генри сел на заднее сиденье черного «кадиллака» и сказал, не закрыв дверь:
— На самом деле ее фотографии показались мне весьма хорошими.
Он закрыл дверь и кивнул шоферу.
* * *
«Баву» была пришвартована между двумя новыми яхтами заводского производства, сорока пяти футной «Кампер энд Николсон» и «Хаттерас» со съемным верхом, и выглядела совсем неплохо, несмотря на пятилетний возраст. Крейг построил ее собственными руками до последнего винта. У ворот пристани он остановился, чтобы насладиться ее видом, но почему-то не получил обычного удовольствия.
— Крейг, вам пару раз звонили, — сообщила девушка из конторки пристани, когда он проходил мимо. — Можете воспользоваться этим телефоном.
Он посмотрел на листы, переданные ему девушкой. На одном стояло имя брокера с пометкой «срочно», на другом — имя литературного редактора одной из ежедневных газет на западном побережье. В последнее время они не часто ему звонили.
Сначала он позвонил брокеру. Ему удалось продать золотые сертификаты «Моката», купленные по триста двадцать долларов за унцию, по пятьсот два доллара. Он дал брокеру указание положить деньги на депозит до востребования.
Потом он позвонил по второму номеру. Пока он ждал, когда его соединят, девушка за стойкой двигалась больше, чем было необходимо, часто наклонялась к нижним ящикам, чтобы он мог хорошо рассмотреть содержимое брюк до колен и розовой футболки.
