в магии. Но старика в итоге так повернуло на составлении списков и планов, что он тронулся умом и создал магическую библиотеку, заточив себя в ней.
Первая и самая важная стопка — то, что поможет мне прямо здесь и сейчас. Вторая — основы и базовые знания. Третья — занимательное чтиво.
Начал я с введение в Зельеварения некого Чернорыла. Ещё в предисловии автор дал пояснение к своему странному псевдониму. Будучи подмастерьем, он напортачил с простейшим восстанавливающим зельем. Взрыв разрушил лабораторию, убил его учителя, а самого нерадивого подмастерья продали в рабство. Вдобавок, его лицо навсегда приобрело цвет угля.
Я никогда близко не сталкивался с алхимией, поэтому, описание процесса варки даже простейших зелий вызывали множество вопросов. Что значит горсть листьев? Я посмотрел на свою трехпалую конечность. Вряд ли пропорции рассчитаны на ладони бесов. Времени было в обрез, поэтому книга полетела в стопку мусора.
За весь день мне удалось лишь наметить общее направление, завтра же нужно наведаться в деревню, чтобы продолжать развивать Неудачу. А может получится приблизиться к границе ранга. Стану демоном посильнее.
Ночью было спокойно. Но не слишком. Кто-то лазал по крыше, но внутрь так и не забрался. Зато наступило полнолуние — аспект Тьмы полностью возобладал над природным, заметно облегчая задачу.
Я отвлекся на далекий крик петуха. Неужели ночь прошла так быстро?
Спустя час после восхода я стоял возле деревенских ворот. Неведомая сила по-прежнему отказывалась меня пропускать, а деревенские не спешили сегодня выходить на поля. Возле меня крутился рыжий пёс, видимо посчитав, что мы теперь с ним закадычные друзья.
Наконец из ворот высыпала небольшая группа детей, возглавляемая рыжей девчонкой с деревянной болванкой меча и днищем бочки вместо щита. Она вела за собой ватагу марширующей мелочи. Я недовольно оскалился. С детьми связываться не хотелось.
А вот покачивающийся пьяница в оборванном плаще, едва прикрывавшем срам, подходил куда больше. Но старикан попросту рухнул возле ворот и громко захрапел. Меня же тянуло на что-то большее, чем издевательство над спящим.
Но из врождённой вредности я сорвал травинку с пушистым колоском и подошёл к пьянчуге. Колоском пощекотал в носу у дрыхнущего старика. Тот забавно сморщил лицо, напрягся и чихнул. Я снова сунул стебелёк, азартно елозя в носу. Забулдыга всхрапнул и снова чихнул.
Спустя пару минут из покрасневшего носа рекой текли сопли, а на рваном рубище расползались мокрое пятно.
Бесовские проказы: 51 из 100
Я удовлетворённо выбросил тростинку. Между делом столь маленькая проказа наполнило тело энергией. Может сейчас хватит силенок прорваться через преграду, защищавшую деревню? Я обратил внимание на то, что тело пьянчуги образовало мостик между дорогой и деревней.
И… Мне удалось спокойно пройти внутрь поселка! Обеспокоенный, что не смогу выйти обратно, я выскочил наружу. Барьер спокойно пропустил меня. Дорога открыта!
В деревне было чуть прохладней, чем снаружи. Похоже, барьер не давал излишкам тепла проникать внутрь. Я пошел по главной дороге, осматривая нехитрые деревянные дома и пристройки. Часто от соседей их отгораживая нехитрый плетень, едва достававший до колена взрослого мужчины. По двору бегали курицы, гуси, незнакомые мне приземистые толстые птицы с зелёным отливом перьев. В загонах хрякали свиньи и поросята, валяюсь в грязи.
Голые детишки, часто перемазанные грязью поболей поросят, играли в нехитрые детские игры. За ними приглядывали совсем древние одинаковые старухи: из тряпок торчали длинные носа и лица цвета печёной картошки. Взрослых видно не было.
Стоило мне добраться до центра поселка, как я обнаружил куда девалась молодежь. На круглом месте поставлены столы с кувшинами и снедью. За столами сидели усатые мужики со своими бабами, разодетыми в вышитые белые сарафаны. Молодежь сидели на скамейках поодаль — парни слева, девки справа.
Девушки крутили в руках платки и перешептывались, а парни тайком передавали между собой пузатый жбан. Среди взрослых шел разговор; выступал сухой, как палка, старик с белой бородой, доходящий до пупка.
— Дело важное! Надо собирать монету на колдуна, чтобы как в позапрошлый год весь урожай от засухи не погиб! С каждого двора по серебрушке!
— Сколько!? — вскочил мужик с густыми, кустистыми бровями. Его глаза выпучились о негодования, словно старик предложил пустить его матушку по кругу. — Да лучше я с голода подохну!
— Ты уж подохнешь, шельмец! — закричала баба, сидящая рядом. — Как на мед варёный у него деньги есть! Да сядь ты, пока хребет не переломала, скотина. Отец Фрол, мы завтра принесем.
Под хохот бровастый сил и присосался к кружке. Его жена ткнула его локтем в пузо и погрозила кулаком. Все снова захохотали.
— Тепереча более отвлеченные вопросы, — закашлялся старик Фрол. — Как известно, в роще обосновалась артель охотников. С одной стороны нам прибыток, каждый день за продуктами ходят. С другой… Каждую ночь девки туда бегают! Да ладно бы девки, замужние бабы бегут! Вы мне скажите, у них елды медом намазаны?
— Там такие елды, что и меда не надо! — хохотнула дородная баба с круглым, как тарелка лицом. На белом припудренном лиц плавной дугой выделялись подведенные углем брови.
— Да и что делать? — хмурясь, сказал крепкий мужчина, сидевший в начале стола. — Дырки всем бабам зашить? Да у нас только на Глашку вся нитка уйдет!
— Ах ты, паскуда! — вскочила худая тетка в красном сарафане. — Чтоб я от своего Коли налево ходила!? Ты что мелешь, урод!?
Народ буквально взорвался хохотом. Женщина ударила по столу, сметая кувшин, и схватила за руку невзрачного плешивого мужичка. Тот успел ухватить со стола кружку. Тетка послала всех и потащила бедолагу за собой.
Решив вопрос, селяне продолжили пировать. Парни собрались в круг, в центре которого стояли двое раздетых по пояс бойца. Один здоровенный верзила с самым низким лбом, который мне приходилось видеть, а второй тонкий и гибкий, как ивовый прут. По его плечам стекали мягкие золотистые кудри, а большие влажные глаза смотрели с неизбывной печалью.
Едва они двинулись, я уже знал, кто победит. Здоровяк выкинул кулак, совершенно не озаботившись никакой техникой. С его габаритами это оправдано. Я на одном его ногте могу спокойно станцевать. Златокудрый играючи уклонился и… его рука размылась, будто превратившись в укол копья. Быстрый и сильный удар попал точно в челюсть. Здоровяк хлопнул зенками и осел.
— Эх, тебе, Лиель, в рыцари надо, — похлопали победителя по плечу. — В четырнадцать, а уже силу имеешь!
Четырнадцать? Я бы с лихвой накинул лет пять. Почти все плечистые, коренастые, с пробивающимися бородками или усами, с хорошо сложенными телами, лишенными подростковой угловатости. Вот что работа на поле делает!
Девки тоже
