и пропустил часть лекции Алукарда (Фу! Плохой метаморф!).
— Давай, бубни — буркнул я, а память услужливо подсказала «о космических кораблях, бороздящих просторы Большого театра».
— Вот об этом, кстати, я тебе и говорил, — с обидой в голосе проворчал Алукард. — Ты слишком умный! Мыслительный процесс для тебя — естественное состояние, подобное дыханию. Поэтому твоё ментальное излучение тяжело поддается контролю и сильно притягивает теросов. Будь ты, как выглядишь, глупым, неопытным юнцом, технику сокрытия с тобой и тренировать-то особо не пришлось бы: режим «думать» отключался бы у тебя по щелчку. Но с высокоинтеллектуальными особями такой фокус не проходит.
— И? — вопросил я.
— И если сумеешь сохранять состояние безмыслия на ходу, то можешь ускориться: лес становится гуще. Скоро можно будет спрятаться и оглядеться. Я к этому времени уже передохну и смогу подержать защитный купол, — порадовал меня Алукард.
— Лады. Только, чур, пока я иду, молчи, а то я опять думать начну, — предупредил я.
— Замётано! — согласился партнёр и заткнулся.
Вдох. Выдох. Основательная задержка дыхания. В голове посвистывает ветер. Поднимаю глаза, чтобы, наконец, увидеть ближайшую цель. Лес. Довольно густой. Кажется, смешанный. Только сосны не совсем похожи на сосны, а у берёз подозрительно большие листья. И лианы ещё какие-то висят. Лакуна, однако! Но приятный ветерок и запах зелени доносится, естественно, именно оттуда. А я ужасно устал и до жути хочу повалиться на мягкую травку. И если б было можно, я б с радостным криком побежал и бросился в чащу, как измученные пыльными городами люди бросаются в прохладу морского прибоя. Жаль, что нельзя.
Дружок, в какой-то момент вырвавшийся вперед разведать обстановку, сел на хвост и принялся чесать за ухом. Резким выдохом прихлопнув и придушив робкие ростки начавших зарождаться мыслей и желаний, максимально расфокусирую взгляд, пока лес впереди не превращается для меня в расплывчатое зелёное пятно. Ещё раз резко выдохнув (без вдоха!) устремляюсь в сторону этого пятна с такой скоростью и напором, будто хочу протаранить его. Или забодать. Как бык — красную тряпку тореадора. Дружок радостно устремляется за мной. Алукард, зависший в воздухе, аплодирует всеми парными щупальцами.
Добежав до лесочка и оказавшись под сенью деревьев, я всё-таки падаю на траву и пытаюсь отдышаться. Перед закрытыми глазами плавают жёлто-зелёные пятна. «Это солнечный свет пробивается через кроны деревьев», — думаю я, спохватываюсь и пинками гоню из головы первую, чётко оформленную за этот час мысль. «Расслабься, — говорит Алукард. — Я установил защитный купол. Сейчас, когда его никто не таранит, а ты — относительно спокоен, держать его значительно легче». Уф-ф!!! Прямо гора с плеч!
Я сажусь и принимаюсь тереть виски:
— Твою мать! Как же сложно не думать! Чувствую себя канатоходцем без страховки под куполом цирка.
А Дружок, напротив, разлегся на траве кверху брюхом. Довольный, счастливый. Он-то ментальную энергию почти не испускает. А то, что испускает… В общем, тварь безмозглая он, а не товарищ! Алукард ему только показал как «не думать», так у него сразу всё и получилось! Даже напрягаться не пришлось.
— Предлагаю, пока ты отдыхаешь, внести некоторые изменения в твоё строение, — подал голос фамильяр.
— Что предлагаешь поменять? — осматриваю свои закованные в хитин лапы. Револьверы на локтевые крепления я при переходе закрепить не успел. Но они бы не шибко и помогли, зато дополнительным шумом могли ещё больше гостей привлечь.
— Почти всё! — не раздумывая отвечает тот, — Мы же сейчас «в дикой природе», вдали от человеческих глаз, и можем не привязываться к человеческим стандартам. К тому же, основа твоей нынешней «боевой формы» закладывалась ещё на одиннадцатом уровне. Сейчас и ты стал глубже понимать свои способности, и я лучше ориентируюсь в твоем теле. Так что мы можем усовершенствовать когти и зубы, сделать прочнее чешую, нарастить мышечный каркас. Хвост ещё можно доработать, а может, и вовсе ещё парочку добавить. — Алукард поделился образом, как помимо всевозможных шипов и клинков он вешает на новые конечности весь наш оставшийся арсенал, — огневую мощь поднимем! Разве что рост и общие габариты советовал бы прежними оставить. Всё равно по-первости мы, скорее всего, будем скрываться да по норам с пещерами отсиживаться. Так что лучше за рамки средних габаритов не выходить! Тут как бы наоборот уменьшаться не пришлось.
— Может, тогда ещё лапы для копания адаптировать?– задумчиво прикинул я, рассматривая когти на руках и на ногах. — Мне, похоже, скоро всё равно норно-подземная жизнь предстоит. Так что можно и подготовиться.
— Можно, но только у нас не слишком много времени, так что давай без крайностей! И это. Сначала озаботься максимальной маскировкой. Сокрытие ментальной энергии — это хорошо, но не стоит забывать, что многие шныряющие тут теросы — хищники. Они и без всякого ментала спокойно могут решить тобой перекусить.
И понеслось… Панцирь и хитин. В прошедшей битве мне пару раз чуть руки по локоть не откусили, так что защиту конечностей нужно укрепить. Да и шею одеть в дополнительный «бронированный воротник» не помешает. Тут мелькнула мысль вообще переместить мозг поглубже в тело и забронировать его получше. Но от такой заманчивой идеи тут же отказался. Сомневаюсь, что смогу быстро и без побочных эффектов реализовать сейчас столь масштабные изменения.
Ещё можно увеличить когти на ногах. Я скептически осмотрел свои нижние конечности — в смысле, на лапах. Тут у нас нет дорог и домов, так что не нужно беспокоиться, что я оставлю слишком явные отметины на брусчатке…
В общем, в таком вот ключе я и провел следующие минут двадцать. Ох, как бы мне сейчас хотелось полюбоваться процессом и результатом! Но вряд ли может быть что-то более глупое, чем голый пацан — не говоря уже о чешуйчатом хвостатом монстриле — бегущий по лесной тропинке к ручейку, чтобы увидеть своё отражение в прозрачной водичке. И если меня из-за этого схарчат на водопое, я буду потом долго смеяться, рассуждая, что из любой ситуации есть два выхода…
Преобразившись, я на всякий случай проверил функциональность и боеготовность своего «вооружения» — всё было в норме: пасть грозно клацала обновленными клыками, наганы выскакивали по первому зову, хвост с парочкой новых товарищей был готов сокрушить всё, что окажется в поле его досягаемости. Дружок, припав брюхом к земле, смотрел на меня с восхищением и преданностью, явно примеряясь перенять парочку новшеств, и был готов вступить в бой в любую секунду.
Секунды этой долго ждать не пришлось. Алукард, конечно, прикрыл меня сейчас от лишнего внимания, но с учетом текущего количества монстров в округе удивительно, что на меня всё ещё никто не набрел. Сейчас же из чащи, шурша и извиваясь, выполз огромный змееподобный терос.
— Третий ранг. Тридцать четвертый уровень, — отметил Алукард, продолжая держать защитный купол, скрывающий мою ментальную энергию.
Надо сказать, что замаскировались мы неплохо! Змеюка эта вовсе не собиралась на меня охотиться, банально не опознав во мне живой объект. Я, вообще, сейчас со стороны должен походить на замысловатую корягу. Благо в мимикрии и маскировке начал разбираться ещё в городе и уже кое-что смог освоить. Да и Дружок оказался не чужд искусству засад, так что лежал рядом, изображая поваленное бревно. Более того, именно он, как «хищник со стажем», подметил, что неплохо было бы качественнее скрывать запахи. И даже сам показал, как это лучше сделать.
В общем, проползающая рептилия меня даже не заметила, несмотря на то, что старательно ощупывала раздвоенным языком пространство аж в метре впереди себя! Она просто мимо следовала. Ну, будем считать, что ей не повезло. Эх, раззудись, плечо, размахнись, рука!
Я беззвучно поднял молот и, что было сил, треснул им по плоской чешуйчатой башке, размозжив её в дым. Смачно чавкнув, молот увяз в земле, а я едва успел отскочить, увернувшись от свивающихся вокруг рукояти колец. Безголовое тело принялось душить молот, а хвост бешено шлёпал по траве. Кровища хлестала из змеиной шеи, как из пожарного шланга. А тело удивительным образом и не думало слабеть.
— Нафига ты это сделал? — осведомился Алукард без особого, впрочем, укора или раздражения.
— А что, не надо было? — спросил я так же спокойно. С умеренным любопытством мы оба взирали на конвульсии извивающегося тела, как многодетный папашка — на толпу чумазых ребятишек, мол, «этих отмыть, или новых наделать». — Как-то само собой получилось…
— Ну, во-первых, она нам не угрожала,
